§ 1. Гарантии социально-экономических прав как императив обеспечения потребностей и интересов отдельной личности и демографической безопасности социума в целом
Определенные международно-правовые акты призваны воздействовать на демографические процессы в желательном для мирового сообщества направлении, обеспечивая фундаментальные права и свободы индивида. Без подобных гарантий полноценное развитие народонаселения немыслимо. Свободное развитие и поддержание достоинства личности, эффективная реализация ее прав в социально-экономической, политической и культурной областях является необходимым условием для решения проблем демографического характера. На современном этапе основополагающие социальные права находят правовое оформление не только в рамках национальных государств, но и на наднациональном уровне, т. е. в многочисленных соглашениях международного и регионального характера. В их числе Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966 г.), Европейская социальная хартия (1961 * 1996 гг.), Хартия основных прав Европейского Союза (2000 г.), конвенции Международной организации труда (МОТ) и многие другие документы. Уже упоминавшийся важный интегральный индикатор — «индекс развития человеческого потенциала» — является объектом ежегодного всемирного исследования в рамках Программы развития ООН. На сегодняшний день не существует общепризнанного или согласованного перечня социальных прав в научной литературе и на практике наблюдается большой разброс мнений1. Однако минимальные правовые нормы-стандарты прав человека в социальной сфере должны позволять каждому свободно поддерживать и развивать свою человеческую природу, нормальное физиологическое, материальное и духовное существование и развитие, т. е. они призваны гарантировать каждому человеку достойные условия жизни и определять обязанности государства по обеспечению граждан минимумом социальных возможностей и социальной защищенности.2 Представляется, что конструктивная функция социальной политики и социальных прав индивида может быть признана и в контексте совершенствования характеристик человеческой личности и поддержания рабочей силы в трудоспособном состоянии (с помощью оздоровительных, восстановительных, образовательных и других программ) в соответствии с требованиями, предъявляемыми современным общественным производством. Следует обратить особое внимание на то, что социально-экономические права выступают как специфические права-притязания, направленные не только на реализацию принципа социальной солидарности, но и на сохранение у субъектов данных прав чувства самоуважения. Притом, что позитивный статус человека как «притязание на исполнение государством социальной функции»3 в современном государстве заметно возрастает. Социальные права являются самостоятельной группой прав человека; однако равноценность разных категорий прав, таких, как гражданские и политические, с одной стороны, и социальные — с другой, до настоящего времени подвергается сомнению. Некоторые авторы исходят из следующего постулата: социальные права без политических и гражданских неизбежно несут в себе идею деспотического государства, ибо экономические, социальные и культурные права сами по себе еще не являются правами, они становятся таковыми только в сочетании со свобода, ми. Другие исследователи, напротив, полагают, что имен, но социальные права выступают в качестве системообразующего фактора, увязывающего все права в единый взаимосвязанный комплекс. 1 См.: Сумской Д. А. К разработке концепции социального права и России // Евразийский юридический журнал. 2008. № 3 (5). С. 66. См.:Иваненко В. А., Иваненко В. С. Социальные права человека и социальные обязанности государства: международные и конституционные правовые аспекты. СПб., 2003. С 41. ГосударственноеправоГермании. Т. II. М., 1994. С. 173. Во всех случаях получается что реализация гражданских и политических прав предполагает обязательное решение социальных вопросов ибо в противном случае не приходится рассчитывать на активное участие индивида ни в общественном производстве, ни в общественно-политической жизни1. Таким образом, суть гуманитарной направленности социальных прав состоит именно в том, что они являются средством осуществления естественных прав — на жизнь, свободу, собственность. В связи с этим нельзя не отметить, что политическое равенство не влечет за собой равенства экономического автоматически: действительный источник неравенства - это социальный контекст. Социально-экономические права человека — это государственная защита и общественная самозащита социально-экономических интересов рядовых людей. Главное состоит в том, что человек не может воспользоваться свободой, если не живет в достойных условиях, т. е. хотя бы в минимальном достатке, из чего вытекает формула о единстве, неделимости и равнозначности гражданских, политических и социально-экономических прав. Гражданские и политические права составляют фундамент естественных прав человека, присущих самой человеческой природе. Социальные права, образуя составную часть системы неотъемлемых прав человека, надстраиваются на этом фундаменте, развиваются на этой естественной основе, дают человеку возможность не только участвовать в управлении государством, но и дистанцироваться от него, самоопределяться в сфере частной жизни, выборе убеждений, отношения к религии, собственности. В этом случае речь идет о свободной воле индивида и его ответственности за свои действия, когда права человека направлены не только на самореализацию личности, но и на ее развитие. 1 См.: Аленкина И. Б. О месте социальных прав в системе прав чел”' века// Современное право (электронная версия). 2004. № 9. В русле этой логики политические и гражданские права интерпретируются, с юридической точки зрения, как первичные права личности, выражающие так называемую негативную свободу, ибо они обязывают государство в лине его органов и должностных лиц воздерживаться от вмешательства в сферу личной свободы и создавать условия для участия граждан в политической жизни. Вторичные социально-экономические и культурные права в юридической науке принято называть «позитивными», ибо они, напротив, предполагают притязания индивида на обеспечение его интересов с помощью государственных действий. Важно подчеркнуть, что социальные права возникают не только благодаря собственным возможностям человека, но и благодаря всемерной поддержке (организационной, планирующей и т. п.) со стороны государства и общества. В юридической литературе справедливо отмечается, что права первого поколения воплотили и юридически закрепили ценности либерального общества, тогда как права второго поколения отразили ценности социально ориентированного государства. Невозможно представить себе абстрактные, автономно реализующиеся права индивида вне активных действий конкретного государства и общества, например, по развитию «конституционной концепции прав человека в направлении легитимации социальноэкономических прав»1. 1 Сафонов В. Н. Конституция США и социально-экономические граждан. М., 2007. С. 262. По существу, речь идет о поиске баланса между принципом формального правового равенства и правом государства перераспределять те или иные жизненные блага, ибо одной из основных характеристик социального государства является присущий ему признак распределения материальных благ в интересах социальной справедливости. На наш взгляд, действия государства, направленные на выравнивание социальных неравенств и создание социальной базы всего социума, абсолютно необходимы и для обеспечения достойного существования каждого человека. Следует согласиться с тезисом М. В. Баглая о том, что «каким бы продуктивным ни был дух личной ответственности человека за свою судьбу, все же значительная часть населения неспособна к самообеспечению»1. В конечном счете степень реализации социально-экономических прав в конкретном государстве является показателем зрелости его демократических и правовых основ. Поэтому социальные права должны быть сориентированы на сглаживание неравенств, выступать средством получения индивидом помощи от государства, которое берет на себя функции социальной защиты отдельных категорий населения за счет перераспределения национального дохода. Социальное государство должно направлять свои усилия на расширение возможностей обладания и пользования материальными благами, призванными обеспечивать достойное существование человека. Это возможно при условии адресной направленности действий государства. В соответствии с этим социально-экономические права имеют свои специфические особенности: они носят характер прав-притязаний, являются для государства целевыми, программными, ориентирующими на социальную деятельность; их реализация зависит от состояния экономики и ресурсов; многие из них имеют адресную направленность на определенные категории лиц2. Что касается нашего государства, то реализация социальных прав граждан по существу является одной из наиболее сложных проблем современной России. Отнюдь не случаен тот факт, что россияне придают большое значение таким правам, как право на охрану здоровья и медицинскую помощь (49% респондентов), на личную неприкосновенность (43%) и на жилище (42%). 1 Баглай М. В. Дорога к свободе. М, 1994. С. 217. 2 См.: Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е. А. Далее следуют право на защиту от безработицы, право получать адекватное вознаграждение за труд и право на образование (соответственно 25, 23 и 20% респондентов)1. Такие рыночные процессы, как безработица, бедность широких слоев населения, растущее социальное расслоение общества и проч., актуализируют разработку конкретных механизмов обеспечения социальных прав личности. Главный негативный фактор состоит в том, что углубляется социальное расслоение общества. По данным социологического исследования, проведенного Центром стратегических исследований в конце 2007 г., в России сейчас 160 тыс. селей с годовым доходом более 1 млн долл. США и 12 тыс. семей — с доходом более 5 млн долл. США, тогда как преобладающая часть населения пользуется гораздо меньшим объемом социальных ценностей, прав, приви- 2 легии и т. д. По мнению специалистов, предельно допустимый порог бедности в той или иной стране не должен превышать 10% населения . Однако доля россиян, живущих в условиях бедности, составляет 23,4%, т. е. практически четверть населения страны. Следует принять во внимание, что свой отпечаток на положение дел в области соблюдения прав и свобод человека в Российской Федерации накладывают также гражданская неразвитость, низкая правовая (и политическая) культура преобладающей части населения. Это, естественно, проявляется в ухудшении качества жизни: в отсутствии в реальности (всеобщего) бесплатного и качественного образования и медицинского обслуживания, в сокращении рабочих мест на производстве в силу уменьшения числа предприятий, в неэффективной системе социального обеспечения (низкий уровень пенсий, стипендий, заработной платы работников бюджетной сферы и т. д.). 1 См.: Демоскоп-Weekly. 2005. № 197-198. 2 См.: The New Times (электронная версия). 2007. № 35. . См.: Российский социум: некоторые проблемы безопасности: Проблемно тематический сборник. М., 1997. С. 70. Неудивительно, что в Концепции демографической политики Российской Федерации до 2025 г. в числе обстоятельств, отрицательно влияющих на рождаемость в России, перечисляются следующие факторы. Это низкий денежный доход многих семей, отсутствие нормальных жилищных условий, ориентация на малодетность, увеличение числа неполных семей, тяжелый физический труд значительной части работающих женщин (около 15%) условия труда, не отвечающие санитарно-гигиеническим нормам, низкий уровень репродуктивного здоровья, высокое число прерываний беременности (абортов). По результатам социологических опросов, среди конкретных причин распространения бедности в России называются несправедливо низкая оплата труда (59%), низкий уровень пенсий (39%) и безработица (39%). Эти проблемы наиболее остро воспринимаются теми, кто оценивает свое материальное положение как плохое или очень плохое (64, 49 и 43% соответственно). Среди основных социально детерминируемых причин бедности указываются нежелание государства решить проблему бедности (29%); недостаток средств у государства на социальную помощь населению (26%); несправедливое социальное устройство (23%). В том, что бедность можно преодолеть, если правильно выстроить социальную политику государства, уверены 58% опрошенных лиц; в то же время мнение, что эта проблема неразрешима, разделяют 37% респондентов. Подобные ответы позволяют сделать вывод о том, что большая часть российских граждан верит в возможность преодоления бедности как социального явления, но при условии активного участия государства1. В сложившейся ситуации налицо очевидная неадекватность социальной системы в России принципам правового и социального государства. Следует исходить из того, что повышение благосостояния российского населения неразрывно связано с необходимостью повышения объема социальных обязательств государства (который данным статистики, отстают от аналогичных показателей по экономически развитым странам в 2—3 раза). 1 См.: Львов С. В. Указ. соч. С. 582—583. Такие характеристики благосостояния, как средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении и индекс развития человеческого потенциала, подтверждают, что благосостояние населения в России до сих пор находится на более низком уровне, чем в зарубежных развитых странах. В 2005 г. по индексу развития человеческого потенциала, по совокупности указанных факторов Российская федерация находилась на 57-м месте1. Из этого следует, в частности, что повышение уровня и действенности прав и свобод личности требует отказа государства от облегченного восприятия регулятивной самодостаточности рынка и, как следствие, от политики дистанцирования от управления социально - демографическими (как и миграционными) процессами. Применительно к условиям Российской Федерации акцент должен быть сделан на активизации социального потенциала реформ и социальной ответственности государства перед гражданами. Ключевой проблемой остается материальное наполнение конституционных положений, провозглашающих Россию социальным государством и регламентирующих социальные права. Нельзя не признать, что положения многих конституционных статей (например, главы 2 Конституции РФ), прокламирующих социально-экономические права, скорее являются программными положениями, чем отражением реальной действительности и возможностей обеспечения названных в этих статьях прав. 1 См.: Новые известия. 2005. 18 окт. Единственно приемлемый с научной точки зрения путь исправления сложившейся в стране ситуации связан с изменением социальных условий. Назрела острая необходимость выработки конкретных механизмов обеспечения социально-экономических прав личности в условиях Жесткого воздействия формирующегося рынка. В целях Конструирования эффективной социальной политики Н. Римашевская указывает на необходимость введения трех уровней социальной защиты. Первый уровень — это социальные гарантии, которые за счет бюджета государство должно обеспечить всем членам общества на минимально приемлемом уровне (социальные пенсии, базовый набор медицинских услуг, определенные стандарты образования). Второй уровень — это программы обязательного социального страхования (при потере работы или кормильца, в старости, в случае болезни). Наконец, третий уровень — это платные социальные услуги1. При всех декларациях о взятии государством на себя социальной ответственности трудно не согласиться со следующим выводом: «Проблема в том, что с момента провозглашения так называемого российского социального государства и до настоящего времени наблюдается практически полное отсутствие понимания (как во властных структурах, так и в обществе в целом) фундаментальных условий и процедур, необходимых для обеспечения поступательного, сбалансированного и эффективного социально -экономического р азвития»2. Поэтому такие направления, как внедрение эффективной занятости, выравнивание крайне дифференцированного доступа к материальным, социальным и культурным ресурсам, должны выступать в качестве центральных задач борьбы с бедностью и приоритетных направлений социальной политики российского государства. Очевидно, что необходимо разрабатывать и применять адекватные методы государственной защиты уязвимых слоев населения (детей, женщин, пожилых людей, инвалидов, умственно отсталых лиц и др.). Вместе с тем, по мнению некоторых экспертов, важнейшей предпосылкой развития социального государства в России является изменение вектора социальной политики, которую «необходимо переориентировать с учетом общемировых тенденций». 1 См.: Римашевская Н. Русских колыбелей должно быть больше, чем гробов. Мартыненко В. В. Теоретическое переосмысление основ социального государства. М, 2007 (www.ispr.ra). Социальные функции государства должны состоять в том числе и в поддержке культуры и науки), ибо «современные социальные функции государства не ограничиваются народным здравоохранением средним образованием»1. Скорее всего прав современный автор А. Сен, утверждая что смысл расширения возможностей человека в процессе развития заключается в том, чтобы «жить долго и вести здоровый образ жизни, обрести знания». Кроме того, очень важно получить возможность обеспечения адекватных условий жизни, одновременно сберегая их для будущих поколений; важно обеспечить безопасность жизни человека и выровнять положение женщин и мужчин. Не случайно А. Сен предлагает характеризовать бедность не просто как наличие низкого дохода, а как «отсутствие базовых возможностей (на получение образования, медицинской помощи, доступ к оплачиваемой занятости и пр.)» . Очевидно, что по своему основному смыслу все эти установки представляют собой не что иное, как возможности для реализации фундаментальных социальных прав человека. В Российской Федерации социальные права граждан реализуются посредством применения федеральных законов, законов субъектов РФ и иных нормативных правовых актов, регламентирующих сложные вопросы адресной социальной поддержки различных слоев населения. Формы такой поддержки весьма многообразны и дифференцированы. Это и материальное обеспечение отдельных категорий граждан в виде пенсий, пособий, и других Денежных выплат. Это также оказание помощи в виде снабжения необходимыми товарами и субсидиями малоимущих граждан и предоставление разного рода социальных услуг ветеранам, инвалидам, престарелым, безработным, многодетным семьям. 1 Светланов А. Г. Социальная функция государства: некоторые правовые аспекты // Права человека и современное государственно-правовоеразвитие. М., 2007. С. 16-17. Сен А. Развитие как свобода. Пер. с англ. М., 2004. С. 107—111. Несмотря на то что концепция социальной защиты, как и социальных прав граждан (равно как трудовое право и право на социальное обеспечение), и в теории, и на практике находятся в стадии формирования, базовые правовые основы, принципы и нормы содержатся в многочисленных нормативных актах и документах. Это Конституция РФ, необходимые федеральные законы (как и законы субъектов РФ), указы Президента РФ (в том числе в виде доктрин и концепций), соответствующие федеральные (и региональные) целевые программы, документы ООН, ВОЗ, МОТ, международные договоры, участником которых является Россия. Однако, по мнению специалистов, несмотря на существование значительного массива законодательства в такой «жизненно важной сфере общественных отношений, как использование социальных прав граждан», законодательство о социальной защите в Российской Федерации «весьма нестабильно, громоздко, чрезвычайно сложно, нередко противоречиво»1. Из этого следует, что нынешний этап российского законодательства в области социально-экономических прав можно считать начальным, на котором многие проблемы будут только поставлены: еще только предстоит развивать традиции социального страхования и формировать единые социальные стандарты, конкретизировать ответственность государства за выполнение им социальных обязательств перед населением. Шагом на этом пути могло бы стать принятие единого кодифицированного акта, объединяющего разные правовые институты в области социальных прав населения, наподобие Европейского социального кодекса2. 1 Социальные права граждан в вопросах и ответах / Под ред.В. Е. Крутских, В. Е. Сидорова. М., 2006. С. 6. См.: Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е. А. Лукашева. С. 97. Поэтому в России на современном этапе высказываются предложения о необходимости формирования новой комплексной отрасли — социального права. При этом указанная отрасль права в перспективе должна охватывать более широкий круг отношений, чем трудовое право и право на социальное обеспечение; в нее целесообразно включить и специальное законодательство в области здравоохранения, образования и проч. Вместе с тем в отечественном правоведении существует много нерешенных теоретических задач: «нет устоявшейся, общепринятой концепции социально экономических прав и нет ясности, в каком направлении следует развивать эти права»1. Планируется предлагаемые меры по обеспечению основных прав и интересов граждан реализовать через ряд документов и программ. В числе недавно принятых документов такого рода можно выделить Основные направления государственной социальной по - литики по улучшению положения детей в Российской федерации до 2010 г. (Национальный план действий в интересах детей), Проект Концепции охраны здоровья детей в Российской Федерации до 2010 г. и Плана мероприятий по ее реализации. В отношении реализации права на жилище и решения жилищных проблем существуют Федеральная целевая программа «Жилище» (2002— 2010 гг.), подпрограмма «Обеспечение жильем молодых семей». Помимо нерешенных теоретических задач приходится сталкиваться с неграмотными законодательными установлениями, имеет место и фактическое неисполнение законов. Некоторые юристы характеризуют этот феномен как «эффект спящего права», при котором «российские законы присутствуют, но не регулируют реальных отношений субъектов права» . С другой стороны, существуют трудности, связанные с ратификацией документов международно-правового характера. Например, Российское государство подписало Европейскую социальную хартию (пересмотренную) в 2000 г. 1 Колотова Н. В. Влияние глобализации на обеспечение социально-экономических прав // Право и права человека в условиях глобализации М., 2006. С. 54. Пастухов В. Б. Право под административным прессом в постсоветской России // Конституционноеправо: Восточноевропейское обозрение. 2002. № 2 (39). С. 106. Однако сама по себе Хартия является достаточно сложным для выполнения международным договором в силу того, что она требует от ее участников соблюдения европейских стандартов по экономической и социальной защите прав человека. Очевидно, что выполнение этих стандартов для ряда стран, включая Россию, в силу их социально-экономического развития, состояния системы обеспечения гарантий социальных прав, уровня жизни населения является трудновыполнимой задачей. Провозглашенные в Конституции РФ цели политики Российской Федерации как социального государства (ч. 1 ст. 7) предопределяют обязанность государства заботиться о благополучии своих граждан, их социальной защищенности. Если в силу возраста, состояния здоровья или по другим причинам человек трудиться не может и не имеет дохода для обеспечения прожиточного минимума себе и своей семье, он вправе рассчитывать на получение соответствующей материальной поддержки со стороны государства и общества. Поэтому Конституция РФ связывает обязанности социального государства не только с охраной труда и здоровья людей, но и с обеспечением материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развитием системы социальных служб, установлением государственных пенсий, пособий и иных гарантий социальной защиты (ч. 2 ст. 7)1. Несмотря на то что Конституция РФ понимает под обязанностями социального государства установление государственных обязательств, трудности социальной адаптации большинства населения во многом объясняются отсутствием действенных мер социальной защиты. К сожалению, вне сферы ощутимой государственной поддержки и при отсутствии адекватных инвестиций в социальную сферу со стороны крупного бизнеса социальная адаптация по существу является частным делом отдельного гражданина. Закрепление в Основном Законе социально-экономических прав граждан в качестве общеобязательных норм еще не означает их последовательного осуществления на практике. 1 См. также постановления Конституционного Суда РФ от 16 декабря 1997 г. № 20- П; от 3 июня 2004 г. № 11-П. Между тем сложившаяся в России демографическая ситуация, необходимость сохранения физического я психического здоровья каждого человека предполагают проведение жесткой целенаправленной политики по созданию государственных гарантий обеспечения прав личности. Реальным приоритетом четкой управленческой деятельности государства должна стать социально значимая цель — обеспечение благополучия, безопасности и достойной жизни граждан России. Разумеется, свой вклад в решение этой проблемы могут внести целенаправленные национальные проекты. Реализация этих проектов должна быть, на наш взгляд, не чем иным, как системной модернизацией здравоохранения, образования, жилищной сферы, культуры: от точечных повышений заработной платы и различного рода пособий и компенсаций це- лесообразно переходить к существенному увеличению основных средств для содержания детей; родители должны получать достойную оплату по труду, ибо это усиливает мотивацию труда и противостоит социальному иждивенчеству. Конституционный Суд РФ, обращаясь к вопросам правового регулирования социальной защиты, неоднократно обращал внимание на то, что социальное обеспечение как особый социальный институт современного государства является важнейшей гарантией достойного развития граждан. Федеральный законодатель обязан принимать законы, обеспечивающие социальную защиту тех категорий населения, которые в ней нуждаются, определять механизм реализации этих законов. В качестве характерного примера можно сослаться на внесение поправок в законодательство о пособиях, согласно которым с 1 января 2008 г. установлены два вида пособий для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву: единовременное пособие беременной жене и ежемесячное пособие на ребенка. Таким образом, на современном этапе речь должна идти не только о введении новых видов тех или иных социальных выплат и о регулярном пересмотре и индексации их размеров с учетом инфляции, но и о существенном увеличении трудовых доходов населения, инвестиций в здравоохранение, медицинские исследования, охрану окружающей среды. Однако анализ свидетельствует о том, что серьезные проблемы в России возникают практически во всех важных сферах жизнедеятельности общества, определяющих уровень и качество жизни индивида. Все мониторинга ситуации показывают, что нарушается ряд конституционных социальных прав граждан и столь же очевидно, что сам человек, его жизнь, здоровье и основные права не стали пока высшей ценностью в государстве. Распределение мнений среди участников соответствующих мониторингов показывает преобладающий негативный характер оценки такого направления деятельности государства, как выполнение обязанностей по обеспечению достойной жизни и всестороннего развития граждан (74%). Не намного лучше обстоят дела с оценкой охраны прав и свобод граждан, прав собственности, правопорядка (56%); развития науки, культуры, образования (46%)\ Ответы опрашиваемых в ходе социологических опросов россиян позволяют заключить, что заметно возрос страх нищеты (32% в 2006 г. по сравнению с 21% в 1991 г.), а также старости и беспомощности (с 27% в 1991 г. до 31% в 2006 г.). Как подчеркивает социолог Л. Гудков, состояние страха имеет «исключительно социальную природу, ибо у людей нет надежды на институты, которые могли бы обеспечить нормальные условия жизни». И далее: «Поскольку человек не включен в гражданское общество, в политическую жизнь, он ни на кого не может рассчитывать — ни на суды, ни на профсоюзы, ни на партии, ни на благотворительные общества; поэтому вся социальная жизнь сводится исключительно к семейным проблемам»2. 1 См.: Левашов В. Указ. соч. С. 12. 2Анализ динамики страхов российского гражданина // The Times (электронная версия). 2007. No. 32. Социологические опросы свидетельствуют также о том, что в России существует общественный запрос на активную материальную поддержку семей с детьми со стороны государства. При этом широко распространено убеждение в том, что такая поддержка приведет к повышению рождаемости. Главный рычаг преодоления демографического кризиса россияне видят в увеличении детских пособий, в материальной помощи молодым семьям, а также в улучшении жилищных условий. Большое значение придается проблеме восстановления и развития социальной инфраструктуры, необходимой для содержания и воспитания детей. Необходимо остановиться на вопросе реализации отдельных видов социальных прав, таких, как право на образование, охрану здоровья, социальное (включая пенсионное) обеспечение и проч. в условиях современной России. Едва ли можно говорить о современной системе образования в России как соответствующей актуальным и перспективным потребностям личности и общества, а также конкурентоспособной по отношению к образовательным системам других государств. К тому же, поскольку спрос на образовательные услуги (в любой стране) предопределяется объективной демографической ситуацией, беспрецедентный демографический спад в России ведет к кризису всей системы образования. Справедливости ради надо отметить, что в последние годы было предпринято несколько попыток реформирования сферы образования путем реализации масштабных, общесистемных проектов федерального уровня. Среди них наиболее значимыми можно считать Национальную доктрину образования в Российской Федерации (2000 г.), Концепцию модернизации российского образования на период до 2010 г. (2002 г.), Федеральную целевую программу развития образования на 2006—2010 гг. (2005 г.), Комплекс мероприятий по реализации приоритетных направлений развития образовательной системы Российской Федерации на период до 2010 г. (2005 г.). Национальная доктрина образования в Российской Федерации — это официальный документ, определяющий статус образования как одного из приоритетов государственной политики, где сформулированы стратегия и основные направления развития образования, цели и задачи, характер управления системой образования. Приоритетный национальный проект «Образование», направленный на возрождение в стране качественного образования, включает следующие направления: «Поддержка и развитие лучших образцов отечественного образования», «Внедрение современных образовательных технологий», «Создание национальных университетов и бизнес-школ мирового уровня», «Повышение уровня воспитательной работы в школах» и др. Очевидно, что на современном этапе это не более чем задачи развития образования в будущем. Учитывая, что одним из главных условий обеспечения права на образование выступает его доступность, следует констатировать, что в России наблюдаются большие проблемы с равным доступом к образованию: с одной стороны, разрушаются «социальные лифты», нарушаются принципы социальной справедливости, что порождает недовольство большой части общества. С другой стороны, перестает работать «творческий инкубатор» нации, когда талантливые люди появляются независимо от степени достатка семей1. Анализ показывает, что в условиях российской действительности наиболее опасная ситуация возникает в результате продолжающегося процесса дифференциации системы образования (особенно высшего) для разных социальных групп . 1См.: Абрамов А. М. Неэффективная образовательная политика - прямая угроза национальной безопасности //Независимая газета. 2008. 14 февр. . -у См.: Социальная дифференциация высшего образования. М-, 2005. Речь идет о различиях в доступности для масс и элиты высшего образования. Закон РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-1 «Об образовании», по мнению ЮНЕСКО и Европейской ассоциации образовательного права, был признан «самым передовым» в XX в. Но впоследствии в него было внесено около 170 поправок, изменивших базовые принципы государственной политики в этой сфере, т. е. государство отказалось от взятых на себя ранее обязательств. Кроме того, необходимо принять такие важные нормативные акты, как «О льготном налогообложении» (образования и науки), «Об учебном книгоиздании» и «О школьном питании». Поскольку образование, как и наука, связано с бюджетными проблемами, необходимо вернуть в законодательство четкие нормы финансирования образования. Исходя из мирового опыта, нужно закрепить в законе положение о том, что расходы на образование из консолидированного бюджета должны быть не ниже ВВП, а также установить соответствующие налоговые льготы. Как считают специалисты, условия получения образования должны обеспечиваться государством на постоянной основе. В России сейчас расходы на науку составляют около 3,5% ВВП, тогда как в Советском Союзе в 1970-х гг., по данным Мирового банка, они составляли 7%, а в начале 1950-х — 10% (можно сравнить этот показатель с реалиями современных развитых стран Европы, где он составляет не менее 7—8%). На сегодняшний день Министерство образования и науки РФ признает, что финансирование отрасли составляет 40% от минимальной потребности (в ближайшие три года расходы на образование планируется увеличить на 20%)'. Оценивая в целом ситуацию с правом на образование в России, следует констатировать, что от государства требуется, как минимум, осознание роли образования как важнейшего фактора профессиональной адаптации молодежи и понимание того, что фундаментальная наука является мощным фактором развития любого государства. Более того, мировой опыт показывает, что доступность и рост уровня образования, при котором в общественном и индивидуальном сознании растет роль не только семейных ценностей, но главным образом — распространения стереотипов здорового образа жизни, положительно влияют на уровень смертности(как и брачности). 1См.: Новая газета. 2007. 22 окт. В рамках национального проекта в сфере здравоохранения также ставятся насущные задачи. Это не только увеличение продолжительность жизни, снижение уровня заболеваемости и инвалидности, повышение доступности к высокотехнологичным видам медицинской помощи всего населения в целом. Уточняются и более конкретные задачи: развитие профилактической составляющей здравоохранения, повышение роли участковой медицинской службы и т. п. Следует подчеркнуть, что жизнь и здоровье являются благами, имеющими конституционное значение. Более того, Конституция РФ фактически признает данные блага высшими в иерархии конституционных благ (ст. 7, ч. 3 ст. 55). Не случайно Конституционный Суд РФ также исходит из того, что «здоровье человека — это высшее неотчуждаемое благо, без которого утрачивают свое значение многие другие блага и ценности»1. Охрана здоровья представляет собой элемент системы базовых гарантий— конституционного права на достойную жизнь (ст. 7, 41 Конституции РФ). Наиболее часто используемое в правовой теории и законотворческой деятельности определение здоровья содержится в общепринятом международно-правовом акте — преамбуле Устава Всемирной организации здравоохранения. По этой формуле, «здоровье — это состояние полного физического, душевного и социального благополучия, а не только отсутствие болезней и физических дефектов». 1 Определение Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. По существу, охрана здоровья является не чем иным, как сферой взаимных интересов государства, общества и каждого человека. Поэтому реальные гарантии права на охрану здоровья должны быть направлены на снижение заболеваемости и смертности населения (включая укрепление здоровья матери и ребенка, репродуктивного здоровья женщин), профилактику, раннее выявление и лечение заболеваний, обеспечение экологического и санитарно-эпидемиологического благополучия страны, улучшение лекарственного обеспечения населения и проч. Это тем более важно потому, что катастрофические демографические показатели России ставят ее в положение слаборазвитой страны, неспособной эффективно контролировать социальную ситуацию в целом и эпидемиологическую ситуацию, в частности. Такие демографические индикаторы, как рождаемость смертность, диктуют необходимость рассматривать право на охрану здоровья в качестве одного из фундаментальных прав индивида. Однако состояние российской системы охраны здоровья и медицинской помощи сегодня можно охарактеризовать как кризисное. Хотя охрана здоровья объявлена национальным приоритетом, государственные гарантии бесплатной медицинской помощи на универсальной основе практически превращаются в пустые декларации. Причем масштабы развития платных услуг во многом предопределяются расплывчатостью гарантий предоставления бесплатной медицинской помощи, несовершенством институтов медицинского страхования. По различным оценкам (включая оценки Министерства здравоохранения РФ), прямые платежи населения составляют от 25 до 50% всех расходов по стране на здравоохранение1. Из вышеизложенного можно заключить: несмотря на то, что приоритетность здравоохранения возведена сегодня в ранг государственной политики, его основными недостатками являются фрагментарность финансирования, осуществляемого за счет бюджетов различных уровней, а также бюрократизация и коммерциализация. Поскольку государственные гарантии здравоохранения обеспечиваются финансово через систему обязательного медицинского страхования, последняя должна быть существенно Реформирована. Иными словами, следует внедрять новые механизмы реализации государственных гарантий бесплатных медицинских услуг, в которых были бы четко 0Г1 ределены роли тех, кто их обеспечивает (в частности, врача, администрации медицинской организации, страховщика, органа управления). Вместе с тем права застрахованных лиц должны быть расширены в плане введения Простых процедур рассмотрения жалоб, санкций за нарушение закона и проч. Не исключено, что нужны дополнительные программы медицинского страхования по наиболее обременительным для пациента видам медицинской помощи, например лекарственной и стоматологической. 1 Россия: обвал социально-экономических прав // Российский ”Плетень по правам человека. М., 2004. Вып. 18. С. 72. Очевидно, что в бюджетной схеме финансирования здравоохранения необходимо переходить от финансирования сети лечебных учреждений к финансированию ме - дицинской помощи как таковой, совершенствовать систему подготовки медицинских кадров, обеспечивать развитие и укрепление материально-технической базы лечебно-профилактических учреждений. Каждый человек, вне зависимости от того, где он живет, должен получать одинаковый объем социальных гарантий, включая право на охрану здоровья. Пока же можно лишь говорить о крайне бедственном положении в этой сфере: на финансирование здравоохранения в России выделяется менее 3% ВВП, тогда как согласно рекомендации ВОЗ на эти нужды должно выделяться не менее 5—6% ВВП (в США эта цифра достигает 12—13% ВВП). По расходам на здравоохранение Россия занимает 75-е место в мире, по показателям здоровья населения — 127-е, уступая не только европейским странам, но и государствам Латинской Америки, находящимся на сходном уровне экономического развития1. Из этого следует, что необходимо пересматривать принципы выделения бюджетных средств на нужды здравоохранения, ибо в рамках существующей бюджетной схемы финансирования не могут быть реализованы заявленные государством цели по поддержке здоровья отдельного гражданина и его семьи. Поэтому необходимо как минимум вернуть базовые социальные обязательства и расходы по ним на уровень ответственности федерального правительства и дальше по универсальным нормативам довести до каждой российской семьи. 1 См.: Демоскоп-Weekly. 2006. № 239-240. Практика показывает, что реализуемые национальные проекты лишь косвенно улучшают положение семей детьми, и запланированных к реализации мер, по нашему мнению, явно недостаточно для коренного перелома ситуации. В то же время не имеет смысла все сводить к финансовой составляющей: важную роль играет правильная расстановка акцентов и концентрация усилий на решении приоритетных проблем. Согласно всероссийским социологическим опросам, среди причин ухудшения здоровья россиян лидирующее место занимают разного рода стрессовые ситуации, в первую очередь — трудное материальное положение и общая обстановка в стране. Нельзя отрицать и такие негативные тенденции, как опасения за будущее детей, неуверенность в завтрашнем дне, отсутствие государственных социальных гарантий реального получения квалифицированной медицинской помощи (как и бесплатного образования) вследствие явной коммерциализации этих отраслей, недостаточность средних доходов в большинстве молодых семей для пользования платными услугами в этих сферах. Несмотря на то, что мировое здравоохранение в последние десятилетия переживает глубокие технологические сдвиги, Россия остается в стороне от этих достижений. Поэтому нужны «систематические, последовательные, согласованные действия НА всех уровнях власти и общества, направленные на выращивание новых институтов охраны здоровья, способных повернуть систему к конкретному человеку»1. Экономия на охране здоровья граждан, полагает А. Вишневский, отнюдь не рентабельна в силу того, что воспитание, обучение, лечение современного человека требует больших финансовых вложений . Реформа здравоохранения требует принятия блока системообразующих федеральных законов — «Об основных правах пациента», «О лекарственных средствах», «О государственных гарантиях предоставления медицинской помощи населению», «Об основах частной системы здравоохранения» и др., как и массива подзаконных актов. В рамках указанного законодательства должны быть формулированы публичные обязательства государства по отношению к населению в сфере здравоохранения, определены стандарты оказания бесплатной (и платной) медицинской помощи, закреплены права пациента. Также необходима постановка государственной задачи по проблеме законодательного обеспечения конституционного права российских граждан на отдых. 1 Российское здравоохранение: как выйти из кризиса: Доклад Международной научной конференции «Модернизация экономики и государство» С. 4. См.: Интервью А. Г. Вишневского //Российская газета. 2006. 7 нояб. На наш взгляд, в ряде аспектов функции здравоохранения и функции социальной защиты (в широком смысле) чрезвычайно близки друг к другу. Политика стимулирования рождаемости предполагает создание комплекса государственных услуг для женщин, включающих не только оказание специализированной медицинской помощи, но и более широкие меры государственной поддержки и проведения адекватной семейной политики. Точно так же изменение демографической структуры населения (в связи с его старением) вынуждает государство заниматься решением многих смежных проблем. Это и вопросы пенсионного обеспечения, и стимулирование создания не только рабочих мест, но и всей эффективной социальной инфраструктуры для лиц, имеющих детей (создание рынка доступного жилья, гибкого рынка труда, как и строительство детских садов, поликлиник, компенсация оплаты детских дошкольных учреждений и проч.). Увеличение доли граждан старшего возраста, в свою очередь, требует структурных и качественных изменений в системе оказания медицинской и социальной помощи. Необходимость внедрения программ эффективной занятости для различных категорий, таких, как молодежь и люди старшего возраста, предполагает повышение мобильности рабочей силы, а следовательно, проведение политики селективной трудовой миграции и т. д. Пенсионное обеспечение, согласно определению Конституционного Суда РФ, «является особой формой удовлетворения потребностей в источниках средств существования престарелых и нетрудоспособных граждан»1. 1 Постановление Конституционного Суда РФ от 16 октября 1995 К№ 11-П. В России существует два основных способа финансирования пенсионных систем — за счет покрытия текущих расходов на выплату пенсий и путем создания накопительных резервных фондов. Способ покрытия текущих расходов получил в нашей стране наибольшее распространение. В качестве базисных выступают принципы перераспределения и солидарности поколений: дееспособная и экономически активная часть населения обеспечивает пенсии предшествующему поколению, т. е. финансовое содержание пенсионеров распределяется в возрастных группах. Работающие категории обеспечивают выплату пенсий лицам преклонного возраста, инвалидам, семьям, потерявшим кормильца. Этот способ обременителен, поскольку у большинства работающих по найму лиц заработная плата пока еще слишком мала для того, чтобы делать добровольные дополнительные взносы в негосударственные пенсионные фонды. Другой способ пенсионного обеспечения — создание личного накопительного фонда — в перспективе может быть поставлен под угрозу по причинам экономического или демографического характера: отсутствует прямая связь между суммой накопленных за трудовую жизнь отчислений (страховых платежей) и размером пенсии конкретного лица1. Представляется, что уже на современном этапе резкое снижение размера ставок налогов, уплачиваемых в Пенсионный фонд РФ, сказалось на общем размере доходов, и, как следствие, привело к возникновению дефицита в пенсионном фонде. В целях преодоления существующих проблем, связанных с пенсионной системой, необходимо вводить реальное, трехстороннее управление пенсионным фондом, в котором принимали бы участие представители работодателей, наемных работников и государства. Именно поэтому для поддержания доходов пенсионной системы пред - лагается ввести с 2010 г. страховой пенсионный взнос в Размере 3% для физических лиц, родившихся в 1968 г. и последующих. 1 См. Федеральный закон от 1 апреля 1996 г. № 27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования», а также другие правовые акты, регулирующие Правоотношения в данной сфере. По расчетам экспертов, если ничего не менять в нынешней пенсионной системе, то к 2026 г. коэффициент замещения упадет до 17%, затем начнет плавно повышаться, но все же к 2050 г. достигнет лишь 20—22%, тогда как в развитых странах средняя пенсия составляет не меньше 40% от средней заработной платы1. В сложившихся условиях становится очевидным, что доходы от занятости пенсионеров (доля работающих пенсионеров в России достигла 35%) позволяют им существенно улучшить свое материальное положение и тем самым снизить социальную напряженность, связанную с низким размером пенсии. При этом надо иметь в виду, что здоровье остается наиболее важным фактором, препятствующим трудовой активности, а высокий уровень образования — фактором, увеличивающим шансы занятости пенсионеров. Увеличение возраста выхода на пенсию как средство покрытия дефицита в пенсионном фонде, в наших условиях представляется сомнительным инструментом хотя бы в силу беспрецедентно низкой по сравнению с развитыми странами средней продолжительностью жизни. Как правило, основным аргументом в пользу постановки вопроса о повышении пенсионного возраста является ссылка на западный опыт. Например, в Корее, США и Германии планка выхода на пенсию составляет 65 лет для обоих полов, в Норвегии — 67. Несмотря на то что в настоящее время продумывается вариант, при котором начиная с 2015 г. планка выхода на пенсию будет ежегодно повышаться на полгода, пока пенсионный возраст для российских мужчин и женщин не достигнет 62,5 года, очевидно, что эта мера не должна быть единственным выходом из сложной ситуации. Пенсионный возраст в России действительно один из самых низких в мире, однако такой же низкой является продолжительность жизни, а также срок жизни пенсионеров. 1 См.: Новые известия. 2008. 25 авг. Представляется, что для установления более жестких условий ухода с рынка труда и пенсионного обеспечения требуется не только достаточно длительный переходный период (в течение нескольких десятилетий), но и общее оздоровление социально - экономической ситуации с одновременным увеличением и последующей стабилизацией средней продолжительности жизни. Если в перспективе увеличение пенсионного возраста неизбежно, эффективная политика в области пенсионного обеспечения должна проводиться за счет мягких, растянутых во времени схем повышения общеустановленного пенсионного возраста, первоначально путем выравнивания его для мужчин и женщин. В новейший период существования Российской Федерации тема пенсионного обеспечения поднималась неоднократно. Как известно, первая пенсионная реформа в России была осуществлена в 1990 г., когда был принят ряд законодательных документов, регламентирующих минимальный размер пенсии, порядок исчисления ставки пенсионного обеспечения исходя из стажа работы и уровня заработной платы. Пенсионная система реформировалась в очередной раз в середине 1990-х гг. Пенсионная реформа этого времени заключалась в изменении налогообложения работающих граждан РФ и, как следствие, увеличении пенсионных отчислений в Пенсионный фонд. Таким образом государство пыталось увеличить минимальный размер пенсии и общий размер пенсионных выплат. Кроме того, в середине 1990-х гг. стали появляться негосударственные пенсионные фонды, услугами которых могли воспользоваться граждане только по собственной инициативе. Далее последовала пенсионная реформа 2002 г., в ходе которой Российское государство намеревалось решить ряд неотложных задач. При этом декларировалось обеспечение «достойной старости» и основные усилия направлялись на усовершенствование пенсионных выплат гражданам, искоренение так называемых черных зарплат, привлечение дополнительных инвестиций в экономику страны и т. п. В настоящее время право российских граждан на пенсионное обеспечение регламентируется многочисленными законами, регулирующими правоотношения в этой важной социальной сфере. В их числе Федеральный закон от 7 мая 1998 г. № 75- ФЗ «О негосударственных пенсионных фондах»; Федеральный закон от 17 декабря 2001 г. № 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации»; Федеральный закон от 15 декабря 2001 г. № 167-ФЗ «Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации». Следует упомянуть Федеральный закон от 15 декабря 2001 г. № 166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении»; Федеральный закон от 24 июля 2002 г. № 111 -ФЗ «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации»; Федеральный закон от 1 апреля 1996 г. № 27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования». Самостоятельными законами о государственном пенсионном обеспечении регулируются пенсии военнослужащих, работников правоохранительных органов, депутатов, судей, ряда других категорий граждан. Поэтому гражданам, имеющим одновременно право на различные пенсии в соответствии с законодательством России, устанавливается одна пенсия по их выбору, если иное не предусмотрено федеральным законом. Одновременно существует ряд категорий граждан, которые имеют право на одновременное получение двух пенсий (инвалиды, вдовы, родители военнослужащих и др.). Думается, что основное содержание современного этапа пенсионной реформы, который характеризуется декларированием необходимости новых изменений достаточно сложной пенсионной системы страны, сводится к окончательному переходу от распределительной пенсионной системы, которая сложилась еще при социализме, к накопительной модели, практикуемой в большинстве европейских стран. Что касается такого основополагающего социального права, как право на труд, то действующий Трудовой кодекс РФ предусматривает ряд новшеств, важных для наемного работника. Во-первых, установлены основные государственные гарантии по оплате труда работника (ст. 130). В законодательство введена норма, по которой минимальный размер заработной платы не может быть ниже прожиточного минимума трудоспособного человека (ст. 133). Большой шаг сделан в сторону запрещения дискриминации в сфере труда (ст. 3), например, по половому, национальному признаку, по возрасту или месту жительства. Закон не предусматривает возможности увольнения длительно (свыше четырех месяцев) болеющих людей, что допускалось старым КЗоТом. Кодексом запрещается привлечение к работам в ночное время несовершеннолетних, инвалидов и беременных женщин. Вместе с тем по некоторым позициям Кодекс несколько ухудшает положение наемных работников. Например, не предусмотрен запрет на увольнение женщин, имеющую детей до трех лет, и матерей-одиночек, имеющих детей до 14 лет. Как известно, в переходный период основой российской экономики стали сырьевые отрасли промышленности и экологически грязные отрасли, такие, как металлургическая и химическая. При такой структуре экономики невозможно решить одну из наиболее острых проблем — очень высокую занятость во вредных условиях труда. Повышенная занятость женщин во вредных условиях труда остается проблемой не только ресурсодобывающих регионов (20—28%), но и Ивановской области (34% занятых в промышленности). Это единственный регион России, где женщин среди работающих во вредных условиях труда больше, чем мужчин. В целом по стране в 2003—2004 гг. почти четверть занятых в промышленности (в том числе 29% мужчин и 16% женщин) работали во вредных условиях труда1. Наконец, следует коснуться права на жилище, ибо необеспеченность российского населения жильем — одна из наиболее острых социальных проблем. Например, по результатам опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» (2006 г.) среди 1500 респондентов, две трети опрошенных россиян (65%) полагают, что там, где они живут, население жильем обеспечено плохо. Каждый четвертый респондент оценил ситуацию как удовлетворительную и только 4% как хорошую. При этом доля негативных оценок положения с жильем наиболее велика среди сельских жителей (71%), а также у респондентов из Сибири (72%) и Дальнего Востока (75%)\ Учитывая, что лишь каждый пятый молодой человек имеет отдельную квартиру, понятно, что в сложившихся условиях демографическое поведение молодежи непосредственно связано с решением жилищной проблемы. Право каждого на жилище в Конституции РФ подтверждается лишь декларацией о намерениях и политической ответственности социального государства: «Органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище» (ч. 2 ст. 40). В этой декларации не указаны права гражданина, которые можно защитить в суде: получается, что право на жилище гарантировано лишь в том смысле, что каждый вправе приобрести жилье в собственность или арендовать его. Но в таком случае наличие в Конституции положения о том, что «каждый имеет право на жилище», равносильно его отсутствию2. Справедливости ради надо подчеркнуть, что становление первичного ипотечного жилищного кредитования можно отнести к важнейшим стратегическим новациям последних лет. Поскольку основной проблемой ипотеки является дисбаланс между потребительским спросом на дешевые кредиты и банковскими предложениями дорогих кредитов, именно в целях ее решения была принята Концепция развития унифицированной системы рефинансирования ипотечных жилищных кредитов в России, одобренная Правительством РФ в 2005 г. 1 См.: Демоскоп-Weekly. 2006. № 239—240. См.: Конституция Российской Федерации. Проблемный комментарий. М., 1997. С. 252. Представляется, что именно массовое строительство доступного жилья, обеспечение каждой молодой семьи собственным жилищем является тем вкладом, которое может внести государство в восстановление престижа семьи как института. Кроме того, необходимо поддерживать и развивать законодательные инициативы, направленные на формирование государственной жилищной политики, выделение молодым семьям жилищных и других субсидий, налоговых льгот и проч. Однако такого рода мерам в корне противоречат негативные факты. Так, в регионах Российской Федерации фиксируются случаи выдвижения властными органами предложений исключать из программ социальной ипотеки семьи, имеющие сертификат на «материнский капитал». И это притом, что ранее планировалось предоставлять указанной категории семей наибольшие преференции, а именно выдавать бюджетные субсидии в целях компенсации процентной ставки ипотечных кредитов независимо от -1 жилищных условии. По мнению специалистов, ключевым условием решения всего комплекса как приоритетных, так и долговременных проблем в сфере демографии является признание значимости социальноэкономических (равно как и репродуктивных) прав индивида, их детальная законодательная регламентация и практическая реализация. Россия, провозгласившая себя социальным, демократическим и правовым государством, тем самым должна признавать высшей ценностью права и свободы гражданина, а также социальное равенство и равноправие. Это обязывает государство принять неотложные меры, формировать новые стереотипы демографического (и экологического) поведения и, наконец, рационально использовать миграционный потенциал. Поскольку экономические возможности современной России вполне позволяют добиться более ощутимых результатов по повышению благосостояния населения, ключевым вопросом социальной политики государства Должна быть концентрация бюджетных и административных ресурсов на повышении качества жизни и жизненных стандартов или, по меньшей мере, поддержании их на приемлемом уровне. Очевидно, что инвестиции в человека, что по сути дела означает обеспечение социальной ориентации рыночной экономики, равноценны инвестициям в будущее страны. 1 См.: Новая газета. 2008. 11 сент. Более того, улучшение жизненных стандартов населения, противодействие росту стоимости его жизни не только представляют собой мощный инструмент, способный остановить отрицательную динамику показателей здоровья (рождаемости и смертности) населения, но и становятся чем дальше, тем определеннее, результатом развития любого цивилизованного общества. Реально оценивая качество социальной защиты в экономически развитых странах, следует упомянуть Хартию Европейского сообщества об основных социальных правах трудящихся, принятую еще в 1989 г. В этом документе содержатся нормы рекомендательного характера об основных правах на социальную защиту как работающих граждан (в случае наступления социального риска и утраты заработка они обеспечиваются адекватными выплатами), так и неработающих, не имеющих средств существования (они обладают правом на социальную помощь в размере прожиточного минимума). Согласно Рекомендации 1415 (1999) Парламентской ассамблеи Совета Европы, государства — члены Совета Европы должны развивать сотрудничество, с тем чтобы выработать общие социальные стандарты и принять сходные социальные обязательства. Они должны «гарантировать каждому обладание социальными правами и их эф - фективное осуществление». В Рекомендации ПАСЕ 1487 (2000) «Развитие новой социальной системы» Ассамблея призывает к более активному регулированию рыночной экономики «в целях усиления экономической безопасности населения и улучшения его социального обеспечения». Для целей данного анализа важна и Конвенция № 102 МОТ (1952 г.), содержащая конкретную концепцию социальной защиты. В ней провозглашается право всех граждан на социальную помощь, вне зависимости от трудового стажа и размера выплаченных страховых взносов. Вместе с тем выделяются основные направления видов обеспечения, по которым эта помощь должна оказываться в сфер6 медицинского обслуживания, должны выплачиваться пособия по болезни, пособия по безработице, пенсии по старости, пенсии по производственному травматизму, пособия в связи с рождением ребенка, семейные пособия, пособия по инвалидности и по случаю потери кормильца. В Конвенции зафиксирован базовый принцип равноправия при оказании социальной помощи: все государства, ратифицировавшие Конвенцию, принимают на себя обязательства предоставлять на своей территории гражданам любого другого государства — члена МОТ, а также беженцам и лицам без гражданства одинаковые со своими гражданами права, касающиеся установленных Конвенцией видов обеспечения. Акты международно-правового характера фактически признаются цивилизованными странами как часть внутреннего законодательства. Вот некоторые из них: Европейская социальная хартия (1961 г.) и пересмотренная Европейская социальная хартия (1996 г.), государства-участники которых рассматривают положения данных актов как общие ориентиры в деле регулирования социально-экономических прав. Так, в преамбуле Европейской социальной хартии подчеркивается, что государства — члены Совета Европы согласились обеспечивать своему населению указанные в ней социальные права при помощи всех надлежащих средств, «ради улучшения уровня жизни и социального благополучия». Следует уточнить, что перечисленные в этих документах права сами по себе не являются безусловными юридическими правами, подлежащими защите. Они становятся таковыми, только будучи закрепленными во внутреннем законодательстве государств-участников. По сути дела, рассматриваемый акт и направлен на то, чтобы побудить государства к принятию социально ориентированного законодательства. Хартия имеет большое значение в качестве источника европейского права, поскольку ориентируется на стандарты Совета Европы и учитывает уровень социально-экономического развития Европейских стран. Каждый участник этого договора обязан считать себя связанным определенными статьями энного документа. В их числе право на труд (ст. 1), право на объединение (ст. 5), право на заключение коллективных договоров (ст. 6). Кроме того, это право детей и подростков на защиту (ст. 7), право на социальное обеспечение (ст. 12) право на социальную и медицинскую помощь (ст. 13). Наконец, это право семьи на социальную, правовую и экономическую защиту (ст. 16), право работников-ми-грантов и их семей на защиту и помощь (ст. 19) и право работников на равные возможности и на равное обращение в сфере занятости без дискриминации по признаку пола (ст. 20). Важным представляется тот факт, что Хартия содержит достаточно действенный механизм контроля над соблюдением социально - экономических прав человека1, тем самым способствуя выравниванию уровней социальной защищенности лиц, находящихся под юрисдикцией государств-участников, позволяя стимулировать развитие и совершенствование их законодательства2. Указанные подходы находят свое проявление и в других документах регионального характера, касающихся европейских государств. Хартия основных прав Европейского Союза (2000 г.) содержит гарантии в отношении социальных групп, находящихся в неблагоприятных условиях и потому нуждающихся в специальной защите со стороны общества, а именно: детей (ст. 24), пожилых людей (ст. 25), инвалидов (ст. 26). По существу, этический принцип защиты слабых и обездоленных лиц получает в Хартии юридическое выражение. Тем самым создаются предпосылки не только для обеспечения равенства прав, но и для уравнивания фактических возможностей всех членов общества. 1 Как известно, доклады государств-участников рассматриваются в рамках Комитета независимых экспертов Европейской социальной хартии. См.: Горшкова С. А. Что дает России присоединение к Европейской социальной хартии // Академический юридический журнал (электронная версия). 2001. № 1 (3), январь—март. Сравнительный анализ Конвенции МОТ № 102 и Хартии основных прав Европейского Союза показывает, что в части, относящейся к социальным правам, их текст во многом совпадает. Так, ст. 15 (п. 3) упомянутой Хартии гласит: граждане третьих стран, получившие разрешение заниматься трудовой деятельностью на территории государств- членов, имеют право на условия труда, аналогичные тем, которыми пользуются граждане Союза. Это значит, что все вопросы, связанные с трудоустройством лиц, прибывших извне, включая величину заработной платы, социальное обеспечение, медицинское обслуживание, порядок приема на работу и т. д., должны решаться так же, как и с гражданами принимающего государства, т. е. без дискриминации и на основе равноправия. Что касается права на охрану здоровья, то характерным примером может служить Рекомендация Комитета министров1 № R(86)5 «Об универсальном доступе к медицинской помощи». В ней содержится призыв к европейским государствам обеспечить равный доступ к медицинской помощи всем лицам, постоянно проживающим на их территории, и сделать необходимую медицинскую помощь доступной в финансовом отношении. Зарубежный и отечественный опыт показывает, что огромные различия в состоянии - здоровья народонаселения, наблюдаемые в разных странах и между отдельными группами населения внутри стран, убедительно свидетельствуют о взаимообусловленности основных детерминант здоровья и социально-экономических факторов. Как правило, жизнь в бедности связана с более высокими показателями инфекционной заболеваемости. Четко прослеживается связь между состоянием здравоохранения (в конкретной стране), с одной стороны, и занятостью, уровнем доходов, социальной защитой, жилищными условиями и образованием — с другой. Как указывался, например, в специальном докладе ВОЗ, «бедные люди живут меньше и болеют чаще, чем богатые». 1 Комитет министров Совета Европы — это руководящий и директивный орган этой организации. В нем представлены министры иностранных дел всех государств-членов или их постоянные дипломатические представители. Комитет министров — это одновременно правительственный орган и коллективный форум, в рамках которого на равноправной основе не только обсуждаются национальные подходы решению общеевропейских проблем, но и в процессе совместного обсуждения формулируются общеевропейские подходы. Эти социальные различия в отношении здоровья привлекли внимание общественности и ученых к вопросу о том что стратегия в сфере обеспечения трудовой занятости' образования и социальной поддержки должны быть направлены на уменьшение социального расслоения обще. ства1. От того, насколько благоприятны общие показатели здоровья населения, а следовательно, и реальные гарантии права на охрану здоровья, в свою очередь напрямую зависят такие демографические индикаторы, как уровень смертности и средняя, ожидаемая продолжительность жизни. Наиболее убедительным подтверждением этого тезиса является расширяющийся разрыв в показателях продолжительности жизни между странами с высоким и низким уровнем доходов. Вместе с тем надо принять во внимание, что инвестирование в здоровье и благосостояние населения далеко не всегда напрямую коррелирует с уровнем рождаемости и приводит к такой прямой отдаче, как быстрые позитивные сдвиги в процессе воспроизводства населения, т. е. к росту рождаемости. Социально-экономические права охватывают нормы, касающиеся положения человека в сфере труда, быта, занятости, образования, здравоохранения, социальной защищенности. Правовое и социальное государство преследует цель создания условий, обеспечивающих права на. социальное и культурное жизнеобеспечение, что отнюдь не является сугубо личным делом отдельного индивида, а выступает в качестве общественно значимой задачи. Именно поэтому провозглашенные в рамках международноправовых актов и национального законодательства социальные права квалифицируются как объективные обязанности государства. Подобная трактовка предполагает, что социально-экономическим правам человека корреспондируют материально-финансовые обязательства государства в социальной сфере. В Послании Президента РФ Федеральному Собранию (2005 г.) указывается: «Российское государство, если хочет быть справедливым, обязано помогать нетрудоспособным и малоимущим гражданам — инвалидам, пенсионерам, сиротам, с тем чтобы жизнь таких людей была достойной, а основные блага были бы для них доступными». 1 См.: Социальные условия и здоровье: убедительные факты. 2-е ИЗ* ВОЗ. 2004. С. 21, 27. В рамках социального механизма на государство возлагаются обязанности по предоставлению социальных услуг, на что в свое время указывал еще Б. А. Кистяковский. Он писал, в частности, что наряду со свободой от вмешательства государства в известную сферу личной и общественной жизни должно быть поставлено право каждого гражданина, требовать от государства обеспечения ему нормальных условий экономического и духовного существования»1. Следовательно, важно понимать, что все права равнозначны и равноценны. В условиях постиндустриального общества в развитых странах сложилось социальное государство, удовлетворяющее социально-экономическим притязаниям большинства членов общества по принципу привилегий. Своей обязанностью «государство благосостояния» (welfare state) провозглашает заботу (причем это касается практически всех западноевропейских стран) о поддержании занятости трудоспособного населения, об образовании, жилье, здоровье и отдыхе граждан. Тем самым осуществляется перераспределение национального дохода в интересах общества в целом и прежде всего в пользу находящихся в экономически невыгодном положении социально уязвимых категорий населения, которым гарантируется минимальная социальная защищенность за счет других членов общества. 1 Кистяковский Б. А. Философия и социология права. СПб., 1998. С.538. 2 Термин «государство благосостояния» появился после Второй мировой войны и впервые был использован при описании комплекса мер в социальной политике, предпринятых лейбористским правительством Великобритании. Таким образом, концепция социального правового государства конкретизируется именно в социальных правах граждан, ибо они становятся реальностью в условиях раз. витой экономики и высокой правовой и политической культуры. В странах с рыночной экономикой создана развитая система социального обеспечения, распространяющаяся также на защиту прав наемных работников, безработных инвалидов, студентов и некоторых других категорий. Очевидно, что таким образом устраняется их прямая зависимость от непосредственного окружения, будь то работодатель или родственники. Социально-экономические права расширяют и сферу государственного контроля, повышают патронажную роль государства по отношению к обществу. Из изложенного, однако, не следует, что права индивида должны восприниматься только через призму патронажной роли государства патерналистских установок массового сознания. В целях исключения социального иждивенчества оптимальное решение социально-демографических проблем предполагает реальную готовность самих граждан взять на себя ответственность за воспитание и содержание своих детей. Примечательно, что это одна из ключевых проблем социального развития (в том числе и переходных обществ) — поиск баланса между социально ориентированной рыночной экономикой, способствующей утверждению принципов солидарности, искоренению личной и семейной бедности, и излишним государственным патернализмом. Вместе с тем, как показывают социологические исследования, 80% относящихся к низшим классам не признают значимости собственных усилий и рассчитывают в решении своих проблем только на государство1, что не может не препятствовать Экономическому прогрессу в целом. Не случайно основная причина массовой безработицы в развитых странах нередко усматривается в разветвленной системе социального обеспечения, что уменьшает стимулы к поиску работы. 1 См.: Авраамова Е. М. Адаптационные процессы в России: успехи » провалы // Народонаселение. 2003. № 3. С. 108. Поэтому основные цели, преследуемые социальным государством, сводятся не столько к дополнительному вспомоществованию, сколько к приобщению нуждающихся и социально уязвимых категорий населения к занятости, образованию, обеспечению жильем, медицинской помощью и проч. Опорные точки концепции социальной рыночной экономики — это свободный рынок с двумя его базовыми элементами — «частной инициативы» и «личной ответственностью за свою судьбу», но в обязательном сочетании с компонентом социальной справедливости и, в первую очередь, обеспечением как можно более полной занятости населения. Л. А. Гордон характеризует «свободу борьбы за индивидуальные, профессиональные, классовые интересы и одновременно ограничение этой свободы неотъемлемыми социально-экономическими правами человека» как один из самых важных признаков социального государства. Именно подобное сочетание отличает социальное государство, социальное рыночное хозяйство от государственного социализма с всеобъемлющим подчинением человека государству (партии), с одной стороны, и от социально безответственного, нерегулируемого, стихийного капитализма — с другой1. В связи с этим уместно обратиться к опыту стран с социально ориентированной экономикой Для изучения масштабов и основных направлений их деятельности по обеспечению социально-экономических прав граждан. Вместе с тем представляется вполне реальной возможность воспринять в нашей ситуации некие общие ориентиры и методы осуществления социальной политики. 1 См.: Гордон Л. А. Социально-экономические права человека: содержание, особенности, значение для России // Общественные науки и временность. 1997. № 3. С. 12. Со второй половины XX в. в указанных странах приобретает особое значение вопрос о конституционном характере социально-экономических прав. Сначала складывалась ситуация, когда ряд экспертов отстаивали постулат, что «достаточно пространные социальные обещания» не должны иметь полноценного конституционного статуса и не могут быть использованы в качестве основания для судебного обжалования. По этой же причине, т. е. по мотивам невозможности гарантировать судебную защиту рассматриваемых прав, западные юристы высказывались против закрепление позитивных прав в послевоенных конституциях свои стран. И все же после окончания Второй мировой войны в конституционных нормах большинства западноевропейских стран появились социальные принципы и права. Для конституционного законодательства постсоциалистических стран также характерно закрепление весьма конкретных и детализированных государственных социальных обязательств. Например, права на безопасные и здоровые условия труда, ежегодные оплачиваемые отпуска, социальное страхование от болезней, инвалидности, старости и безработицы, права на «самый высокий стандарт физического % умственного здоровья» (Польша); права на образование и на «здоровую и благоприятную окружающую среду в соответствии с установленными стандартами и нормами» (Болгария); право каждого ребенка на защиту и заботу со стороны семьи, государства и общества, обеспечив4ающего ему соответствующее умственное и духовное развитие (Венгрия)1. 1 См.: Конституции тархан Центральной и Восточной Европы. М” 1997. Нельзя не учитывать, что закреплению социально-экономических прав в конституциях придавалось особое значение. Это объясняется тем, что социальные права в этих странах традиционное) воспринимаются как более значимые по сравнению с гражданскими и политическими в силу того, что они при социализме «сбыли частью почитаемой традиции, их отсутствие могло поставить под сомнение легитимность новых конституционных документов»1. А также в силу того, что средний уровень жизни в постсоциалистических странах далеко не столь высок, как в экономически стабильных странах. Вместе с тем с учетом различной степени декларативности конституционных норм, как и конкретизирующего их законодательства, весьма актуальна следующая проблема. Насколько закрепление в законодательстве указанных стран социальных и экономических прав означает реальное признание принципов социальной защиты граждан, основанных не на государственном патернализме, а на социально ориентированном понимании правового государства и рыночной экономики? Насколько политика разных стран соответствует нуждам нормального развития и существования человека? Следует признать, что в какой-то степени ответ на поставленные вопросы просматривается в конкретных статистических данных. Так, до начала 1990-х гг. в бывших республиках СССР и постсоциалистических странах Восточной Европы в динамике показателя смертности было много общих черт. Но в итоге странам Балтии, многим странам Восточной Европы удалось переломить неблагоприятные демографические тенденции, и ожидаемая продолжительность жизни в них стала расти. Напротив, страны СНГ не смогли этого сделать: в них продолжаются рост смертности и сокращение продолжительности жизни. Использование идеи социального государства — весьма распространенная тенденция в современном конституционном праве; включение подробных перечней социальных прав почти во все конституции, принятые за последние несколько десятилетий свидетельствует о важности этих прав и невозможности их игнорировать. 1 Осятынъский В. Парадоксы конституционного заимствования // сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 3 (48). С. 57. Содержащиеся в конституциях различных стран положения о социально - экономических правах и свободах очень важны для понимания степени цивилизованности конкретного государства. Более того, в конституционном праве и научной литературе социальные права все чаще трактуются как субъективные права индивида, предполагающие обязанность государства обеспечивать и защищать человека а не только ограничиваться определенными стандартами и общими установками на социальную защищенность1. Например, Конституция Испании (1978 г.) содержит главу третью «Об основополагающих принципах социально-экономической политики», в которой перечислены обязанности государства создавать и поддерживать условия социального благополучия, заботиться об улучшении качества жизни, обеспечивать права на заботу о здоровье, подходящее жилье, а также право на доступ к культурным ценностям. Вместе с тем согласно испанской Конституции (ст. 53) «признание, уважение и защита принципов, перечисленных в главе третьей, должны получать свое выражение в текущем законодательстве, судебной практике и в деятельности государственных органов»2. Экономически развитые государства «берут на себя реализацию социальноэкономических прав в позитивно-правовом смысле, не ограничиваясь целями свободы и невмешательства, а предпринимая действия с целью смягчения экономического неравенства и сокращения нищеты»3. В ходе социального развития юридические гарантии и необходимые обязательства государства по защите социальных прав начинают рассматриваться не только как программные цели. Из этой трактовки, помимо прочего, вытекает и понимание того, что должно не только предусматриваться, но и реально обеспечиваться право каждого на судебную защиту его социально-экономических прав. Иными словами, гражданин должен иметь право ссылаться на них перед лицом определенных государственных органов как на свои основные права, используя в установленном законом порядке судебные процедуры и толкование норм судами в рамках судебной системы (включая органы конституционного контроля). 1 См.: Варламова Н. Конституционный статус социально-экономических прав. Введение //Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2000. № 1. С. 23. Конституции государствЕвропейского Союза. М, 1997. С. 381. 3 СафоновВ. Н. Указ. соч. С. 12—13. По мнению некоторых экспертов, в области весьма широкого спектра экономических и социальных прав Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) гарантирует лишь «частичную и недостаточную защиту», на что в свое время указывал председатель Европейского Суда по правам человека Р. Рисдал1. Поэтому Комитет независимых экспертов Европейской социальной хартии рекомендовал всем государствам обеспечить «субъективное право» и возможность требовать его защиту в суде . На современном этапе ПАСЕ неоднократно ставила вопрос о распространении режима юридической защиты на весь блок социально- 3 экономических прав , предусмотренного для гражданских и политических прав в рамках Конвенции о защите прав человека и основных свобод. 1 См.: Защита прав человека в современном мире. М, 1993. С. 129. 2 См.: Гомъен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 519. 3 См.: Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к положениям КонституцииРоссийской Федерации. М., 2002.с- 440. Как известно, стандарты Совета Европы в области прав человека отражены в решениях Европейского Суда по правам человека. Можно констатировать, что Европейский Суд сделал значительный прорыв в понимании природы социальных прав: несмотря на то что положения указанной Конвенции и протоколов к ней касаются в основном гражданских и политических прав и свобод, развитие судебной практики постепенно идет в направлении все более активного их применения в социальной сфере. Это впервые нашло отражение в решении по делу «Эйр и против Ирландии» от 9 октября 1979 г.: согласно позиции Европейского Суда многие из гражданских и политических прав, закрепленных в Конвенции о защите прав человека и основных свобод, «в процессе реализации ведут к последствиям социально-экономического характера», ибо не существует «жесткой, непроницаемой границы, которая отделяет область экономических и социальных прав от содержания и сферы действия Конвенции»1. Иными словами, указанное решение Суда само по себе может рассматриваться как подтверждение ориентации на учет социально-экономического аспекта прав человека ибо на современном этапе «интегрирующаяся Европа хочет показать себя некоей... географической областью, где и поныне царствует Мораль, обретается Право, законодательствует Культура» . Можно также сослаться на не раз служившее прецедентом решение Европейского Суда по делу «Фельдбрюгге против Нидерландов» от 29 мая 1986 г., в котором признается необходимость защиты социально-экономических прав в судебном порядке. Действительно, представляется очень важным то, что включение в текст конституции норм о праве на труд, к примеру, означает возможность обратиться за защитой этого субъективного права в суд и органы конституционного контроля, а также реальное обеспечение государством возможности осуществлять данное право. Таким образом, отражение в конституции концепции социального государства воспринимается как свидетельство силы конкретного государства, которое может взять на себя ряд дополнительных социальных функций, ибо на современном этапе для западных стран в контексте социального государства речь уже идет не столько об идеологических постулатах, сколько о реально достигнутом уровне благосостояния. Американский опыт защиты конституционных прав сопровождался борьбой двух подходов в рамках судебной власти к социально-экономическим правам, которая проходила в форме балансирования между «признанием прав государства осуществлять активную социально-экономическую политику и ограничениями, вытекающими из традиционного понимания сущности конституционализма, предписывающими запрет на вмешательство в область фундаментальных прав». 1 См.: Европейский Суд по правам человека. Избранныерешения. Т. 1. М., 2000. С. 276. Ашкеров А. Ю. Европейская интеграция: анализ теории и практики // Вестник РАН. 2002. Т. 72. № 8. С. 713. На современном этапе в США создан механизм защиты (в том числе судебной) рассматриваемых прав: социально-обеспечительных (на социальное страхование и иные виды социального обеспечения, охрану здоровья и др.); социально-культурных (на образование, доступность культурных ценностей); трудовых (на создание профсоюза, коллективный договор, забастовку, безопасные условия труда и т. д.)1. Следует вкратце остановиться на специфике отдельных социальных прав, дающих четкое представление о реалиях экономически развитых стран. Касаясь, например, соотношения таких научных понятий, как «социальное обеспечение» и «социальная защита», следует иметь в виду, что последняя включает в себя социальное обеспечение как составную часть и, кроме того, охватывает гарантии по охране труда, здоровья и окружающей природной среды, минимальной оплате труда и др., обеспечивающие нормальные условия жизнедеятельности человека. Следовательно, рассматриваемые понятия родственны, но не тождественны. Во многих странах с социально ориентированной экономикой на протяжении XX столетия было принято законодательство о минимально гарантированном доходе (пособии). Если Дания приняла такой закон еще в 1933 г., Великобритания — в 1948 г., то Швеция — в 1982 г., Люксембург — в 1986 г., Франция — в 1988 г. Пособия, финансируемые из бюджетных средств, в соответствии с программами защиты семейного дохода опускающегося ниже установленной планки, в настоящее время во многих странах Европейского Союза достигли высокого уровня. В соответствии с международными нормами действие указанных законов распространяется не только на коренное население, но и на иностранцев, проживающих в данной стране в течение определенного времени. 1 См.: Сафонов В. Н. Указ. соч. С. 5, 171. Подобные пособия не имеют благотворительного характера: они могут быть назначены на законных основаниях всем нуждающимся. Причем в совокупный семейный доход по общему правилу не включаются пособия на детей, а в некоторых странах — и пособия на жилье и алименты, иногда устанавливаются возрастные параметры выплаты указанного пособия, не касающиеся лиц, имеющих детей. Дополнительными защитными механизмами для малообеспеченных граждан служит законодательство о минимальной заработной плате и ее периодической индексации в зависимости от роста потребительских цен, возмещение стоимости оплаты жилья, услуг здравоохранения, субсидии на образование1. На все социальные нужды направляется до третьей части ВВП. Вообще социальные расходы, представленные как доля ВВП, являются признанным критерием, характеризующим, в какой степени государство берет на себя ответственность по поддержанию определенного стандарта жизни социально уязвимых групп населения. Например, в странах Европы-25 доля ВВП, расходуемая на социальные цели, за 2000— 2003 гг. увеличилась с 26,9 до 28,0% . Весьма значительную часть расходов на социальную защиту в Европейском Союзе (более 10% ВВП) составляют средства, направляемые на помощь в связи со старостью и по случаю смерти члена семьи. 1 См.: Церкасевич Л. В. Современные тенденции социальной политики в странах Европейского союза. СПб., 2002. 2На сегодняшний день Европейский Союз представляет собой объединение уже 27 европейских государств. Новые члены — это недавно присоединившиеся к Европейскому Союзу прежнего состава (Европе-15) государства — участники Договора о Европейском Союзе (1992 г.); главным образом постсоциалистические страны. В их числе Чехия, Болгария, Венгрия, Польша, Эстония, Латвия, Литва и др. 3 См.: Демоскоп-Weekly. 2006. № 263-264. Наибольшей широтой охвата населения подобными программами отличаются Скандинавские страны. Лидерами по общественным расходам на социальную защиту считаются Швеция (29,8%) и Дания (29,2% ВВП), тогда как по «чистому» объему социальной поддержки (совокупной социальной помощи, оказываемой за счет общественных и частных средств), следует выделить Францию (31,2%), Германию (30,8%)1. Факты свидетельствуют о том, что в рамках европейского региона происходит сближение долговременной политики в этой области: в странах, где налоговые поступления играли менее заметную роль, их значение возрастает (например, во Франции, Германии, Италии и Португалии). Напротив, в тех странах, где преобладает государственное финансирование, возрастает роль социальных взносов и отчислений2. Как известно, социальная политика признана самостоятельным и одним из важнейших направлений деятельности Европейского Союза, что и было зафиксировано в специальных документах. Так, в целях координации деятельности в сферах совместных интересов европейские страны подписали Соглашение о социальной политике и Социальный протокол, которые были обсуждены и приняты в качестве приложения к Договору о Европейском Союзе . В настоящее время наблюдается, однако, отказ от курса на однозначную гармонизацию национальных систем социальной защиты европейских стран. Это не в последнюю очередь связано с феноменом так называемого социального туризма (welfare tourism). Данное выражение подразумевает, что люди с запросами на разные виды социальной помощи испытывают соблазн в массовом порядке переезжать в страны, где такая помощь щедрее, ничего не вкладывая при этом в их благосостояние. 1 См.: Щербакова Е. В 2001 году на социальную защиту в странах ОЭСР была потрачена примерно четверть ВВП//Демоскоп-Weekly. 2006. № 263-264. См.: Антропов В. В. Социальная защита в странах Европейского союза. История, организация, финансирование, проблемы. М., 2006. Подписанный в 1992 г. в Маастрихте (Нидерланды) международно-правовой акт, положивший начало Европейскому Союзу. Амстердамский саммит европейских государств (1997 г.) подтвердил приверженность основным социальным правам в том виде, как они были определены Европейской социальной хартией (1961 г.) и Хартией европейского сообщества об основных социальных правах трудящихся(1989 г.). По-этому Маастрихтский договор ознаменовал собой, в частности, отход от следования задаче гармонизировать национальные системы социальной защиты, оказавшейся невыполнимой ввиду разнообразия развившихся национальных моделей1. Ученые указывают на существование четырех основных типов систем социального обеспечения, исторически сложившихся в Европе. Скандинавский тип (Дания, Швеция, Финляндия) характеризуется так называемым социальным гражданством, когда широкая система социального обеспечения финансируется за счет высоких налогов. При либеральном англосаксонском типе (Великобритания, Ирландия) каждой семье (в лице ее главы) традиционно гарантируется минимальный доход, обеспечивающий удовлетворение базовых потребностей в пище, жилье и медицинском обслуживании. Центральная роль в рамках корпоративного типа (Германия, Австрия, Франция, страны Бенилюкса) отводится социальному страхованию, тесно привязанному к занятости и семейному положению, ибо основное финансирование социальных программ проводится в форме социальных отчислений и взносов работников и работодателей в страховые фонды. Наконец, южноевропейский тип (Испания, Италия, Греция и Португалия) — это развивающаяся модель, при которой уровень социального обеспечения относительно низок, а социальная защита во многом находится в сфере заботы родственников, семьи и церкви, при ограниченном участии государства2. Одним из основных видов социальных выплат в государствах с рыночной экономикой являются пенсии. Правовые основания, условия назначения, порядок исчисления и размеры этих социальных выплат устанавливаются на основе экономических возможностей общества на данном этапе его развития. 1 См.: СтрежневаМ. Проблемы социальной политики в Европей ском союзе //Мировая экономика и международные отношения. 2006. № 8. С. 25. 2 Там же. С. 28-29. Анализ свидетельствует о том, что в экономически развитых странах получили распространение различные виды пенсионных систем: профессиональная, система личных пенсионных сбережений, система дополнительных производственных пенсий. Чаще всего в основе пенсионного обеспечения лежит так называемый добровольный договор поколений. Его сутью являются хоть и не зафиксированные в письменном виде, но реально существующие отношения между трудоспособным поколением, занятым в процессе производства и отчисляющим средства в пенсионные кассы, с одной стороны, и пожилыми людьми, получающими пенсию, — с другой. Иными словами, делая взносы в кассу и обеспечивая пожилых людей, нынешние наемные работники вправе ожидать, что последующее поколение будет точно так же заботиться и о них. Данный способ предусматривает только один источник поступления финансовых средств — взносы, перечисляемые работодателями (во многих странах и самими наемными работниками), которые целиком идут на выплату пенсий. Таким образом, профессиональные страховые пенсионные системы связаны с трудовой деятельностью граждан и предусматривают установление пенсии в зависимости от заработной платы и стажа страхования. Важно особо подчеркнуть, что страховые пенсии выплачиваются только неработающим пенсионерам и позволяют обеспечить им достойный уровень жизни, составляя в среднем от 50 до 75—80% средней заработной платы1. 1 Согласно закрепленным в конвенциях стандартам МОТ коэффициент замещения пенсией должен быть не менее 40%. Кроме того, существует доплата в виде дополнительной пенсии, предоставляемой в системе личных пенсионных сбережений и в системе дополнительных производственных пенсий. Первая из них формируется целиком из личных взносов работника, которые аккумулируются на личных счетах, замораживаемых до достижения пенсионного возраста. Вторая из указанных систем предполагает обязанность работодателя застраховать своих работников Дополнительно в частных страховых кассах. Следует заключить, что наилучшие результаты дает соединение раз личных пенсионных систем. Таким образом, в ходе анализа важно подчеркнуть два фактора. Во-первых, в силу развитой системы социальной защиты страны с социально ориентированной рыночной экономикой постоянно занимают первые 20 мест в мире по индексу развития человеческого потенциала, причем при составлении соответствующих рейтингов качества жизни учитываются такие ключевые показатели как доход граждан, уровень образования и средняя продолжительность жизни. Во-вторых, как уже отмечалось, национальные режимы благосостояния распространяются не только на национальных граждан, но и на всех граждан Европейского Союза, имеющих работу на законных основаниях в данном государстве. Следовательно, правом на национальные, социальные выплаты можно воспользоваться и в случае переезда в другую европейскую страну. Это во многом объясняется тем, что функция развития выступает в качестве ведущей в современном цивилизованном государстве, которое рассматривает главным фактором развития человека его право на достижение наивысшего уровня состояния здоровья; право на бесплатное начальное и среднее образование; имеющийся у него доступ к социальному страхованию, культурным ценностям и проч. Именно поэтому финансирование со стороны государства этих направлений превалирует, отражаясь на базовых показателях качества жизни граждан (уровне безопасности и адекватного удовлетворения потребностей). Наконец, с демографической точки зрения трудно переоценить проблему обеспечения равенства мужчин и женщин в социальных правах, которая не может быть разрешена только запретом дискриминации. Как показывают отечественные и зарубежные исследования, необходимым условием достижения тендерного равенства является применение мер, направленных на особую защиту и поддержку женщин. Не случайно в Рекомендации ПАСЕ 741 (1974) «О правовом положении женщин» европейским государствам предлагается признать работу по дому экономической деятельностью, дающей право на получение социальных выплат. В упомянутой Хартии Европейского сообщества об основных социальных правах трудящихся декларируется, что «должно быть обеспечено равное отношение к мужчине и женщине» в том, что касается доступа к наемному труду, вознаграждению, условиям труда, социальной защите, образованию, профессиональному обучению и осуществлению карьеры. В ст. 16 указывается, что «следует также разработать мероприятия, позволяющие мужчинам и женщинам благополучно совмещать свои производственные и семейные обязанности». Европейская социальная хартия (ст. 27), в свою очередь, предусматривает специальную защиту для трудящихся с семейными обязанностями, возлагая на государства обязательство гарантий, исключающих прекращение найма из-за занятости в семье. Равенству мужчин и женщин в вопросах образования посвящена Резолюция Комитета министров (1977)1 «О занятости женщин», где государствам рекомендовано интенсифицировать усилия по обеспечению равного доступа de facto и de jure ко всем уровням образования и профессионального обучения. В Рекомендации ПАСЕ 1281 (1985) «О тендерном равенстве в области образования» отмечается, что равенство в данной области может быть достигнуто только в том случае, если будут учитываться нужды работающих женщин, а также матерей. С учетом наличия в общественной жизни проблемы особого правового положения женщин, важно понимать, что недопустимо ни усугублять, ни нивелировать объективные различия между мужчинами и женщинами. Из этого следует, что стремление со стороны государства приблизить реальное положение женщин и мужчин, создать для них абсолютно равные возможности должно сопровождаться законодательным принятием социальных льгот адресованных только женщинам, исходя из их особых биосоциальных функций. Юридическая защита «прав, свобод и человеческих достоинств» женщин должна осуществляться в рамках различных отраслей права, таких, как конституционное трудовое, семейное. Поэтому необходимость в различающемся по половому признаку законодательстве, представляющем особые льготы женщинам, с учетом внутри, семейного распределения функций между мужчиной и женщиной, остается. Только в этом случае наиболее полно будут учтены интересы не только женщин как особой части социума, но и общества в целом1. Таким образом, в целях достижения тендерного равенства социальному государству необходимо действовать в трех направлениях: обеспечивать мужчинам и женщинам равную оплату за равный труд, создавать благоприятные условия для занятости женщин, увеличивать свободу выбора в отношении социальных ролей, проводить семейную политику, позволяющую мужчинам принимать участие в домашней работе и воспитании детей. Для этого, в частности, должно существовать множество субсидируемых государством социальных инструментов, таких, как сертифицированный институт нянь по уходу за детьми и престарелыми, дошкольные учреждения разных форм и проч. Что касается стран «третьего мира», то факты свидетельствуют о существовании явной дискриминации по половому признаку2. В «третьем мире» достаточно остро стоит вопрос о возможности реализации социальных прав, в том числе — права на образование. Анализ показывает, что в развивающихся странах насчитываются сотни миллионов детей школьного возраста, которые вообще не посещают школу. Это дети, которые работают по найму и подвергаются жестокой эксплуатации; дети, затронутые вооруженными конфликтами; дети-инвалиды; дети из малоимущих семей и дети, относящиеся к этническим меньшинствам. 1 См.: Латыпова Д. Ф. Правовое положение женщин (историко-ме-тодологический аспект): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2004. С. 9-12. См.: Гарипов Р. Ш., Мухаметзарипов И. А. Ислам и права человека // Правовая политика и правовая жизнь. 2007. № 2. С. 24—35. Если в целом в Европе и Северной Америке охват мужчин и женщин средним школьным образованием близок к 100%, то в самых отсталых африканских странах эти индикаторы вообще не учитываются. Грамотность молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет близка к стопроцентной в развитых странах, во всех странах Восточной и ЮгоВосточной Азии, а также в странах Южной Америки. Наиболее низок уровень грамотности молодых людей и велики тендерные различия по уровню грамотности в странах Центральной Африки (грамотны 64% девушек и 79% юношей в возрасте 15—24 года) и Южной и Центральной Азии (63 и 78% соответственно). Однако тендерные различия по охвату начальным и средним образованием даже в самых отсталых регионах постепенно сокращаются: но в некоторых станах Африки и Южной Азии женщины все еще заметно отстают от мужчин по этим показателям1. Острой остается проблема полной неграмотности населения (особенно женщин). Например, в конце прошлого века в Индии доля неграмотных женщин старше 15 лет составляла 66% (две трети женского населения), в Китае — 38% (в сравнении с соответствующими показателями для мужчин старше 15 лет — 38 и 16%) . При почти стопроцентной грамотности в цивилизованных странах две трети взрослых неграмотных в мире (т. е. 565 млн человек) составляют женщины, проживающие в странах Африки, Азии и Латинской Америки . Очевидно, что указанная проблема, хотя и предполагает дифференцированный анализ по отдельным странам, в целом требует неотложного решения, адекватной национальной политики. Отнюдь не случайным является тот факт, что на Йоханнесбургском саммите ООН (2002 г.) особое внимание было уделено необходимости мобилизации ресурсов с целью достижения к 2015 г. всеобщего начального образования во всем мире. 1 См.: Демоскоп-Weekly. 2005. № 201-202. 2 См.: Хорее Б. С, Цветков И. А. Сравнительный анализ социально-экономического и демографического развития стран мира и России для оценки условий инвестирования. М., 1999. С. 94. См.: УрсулА. Д. Государство в стратегии устойчивого развития. М., 2000. с. 167. Экономические трудности рассматриваемых стран приводят к недоеданию и болезням (особенно ВИЧ/ СПИДу), что по существу означает почти полное сокращение возможностей в области образования (как и здравоохранения и других социальных прав) для подавляющей части населения. В целом по уровню и качеству жизни, по данным Всемирного банка и ООН, за последние 15 лет XX в. доход на душу населения снизился более чем в 100 странах мира. В 60 из них личное потребление уменьшалось ежегодно на 1%; вместе с тем около половины населения земли живет менее чем на 2 долл. США в день1. Характерно, что при этом основные положения региональных документов по правам человека в «третьем мире» — в частности Американской конвенции о правах человека (1969 г.) и Африканской хартии прав человека и народов (1981 г.) — вполне соответствуют международным гуманитарным стандартам. Например, Африканская хартия декларирует такие социальные права, как право на труд (ст. 15), максимально возможный уровень физического и психического здоровья (ст. 16), право на образование (ст. 17). Упомянутая Американская конвенция провозглашает необходимость приоритетной защиты со стороны общества и государства прав семьи (ст. 17) и прав ребенка (ст. 19). Однако это декларирование остается практически формальным. Наряду с декларативностью института прав и свобод к числу недостатков африканской системы защиты прав человека эксперты относят отсутствие Африканского суда по правам человека и народов и, следовательно, даже элементарных механизмов реагирования на их нарушения. 1 См.: Юрлов Ф. Н. Социальные издержки глобализации /' СОЦИС. 2001. № 7. С. 16. Что до азиатской системы защиты прав человека, то она до настоящего времени вообще не сложилась. Несмотря на то что в рамках Британского Содружества наций имеются предложения о создании в Тихоокеанском регионе и на Ближнем Востоке регионального механизма защиты прав человека, реальный уровень социально-экономического, политического и культурного развития народов Азии препятствует этому. Применительно к странам арабского Востока, можно констатировать, что для них характерен двойственный подход — одновременно светский и религиозный — к проблеме прав человека. Так, в арабских странах параллельно действуют Арабская хартия прав человека (1994 г.), призванная служить аналогом Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), и Всеобщая исламская декларация прав человека (1982 г.), рассчитанная на многие исламские страны. Последний документ декларирует: все права человека основаны на священных нормах шариата1 и потому не могут быть изменены государством. 1 Шариат — это комплекс правил, предписаний и обязанностей, зацепляющий гражданские ирелигиозные нормы мусульман на принципах вероучения ислама.
Еще по теме § 1. Гарантии социально-экономических прав как императив обеспечения потребностей и интересов отдельной личности и демографической безопасности социума в целом: