Настоящий друг — тот, с кем вы можете сотрудничать и кто может дать вам хороший совет. Буддийское священное писание Людей может связать дружба, нации только интересы. Хочхут, немецкий писатель В тоталитарных государствах дипломату нужно быть очень осторожным в контактах с оппозицией, иначе он может быть обвинен во вмешательстве во внутренние дела страны. Г. Никольсон, Контактам и связям дипломаты уделяли особое внимание начиная с установления постоянных посольств, т. е. с середины британский дипломат XV в. Уже тогда дипломатам предписывалось иметь контакты, в том числе с писателями, артистами и учеными. Лорд Лайон, английский посланник в Вашингтоне во время гражданской войны в Америке, писал, что отличительная черта дипломата состоит в том, чтобы осуществлять политическую работу при личном общении с иностранными государственными деятелями, и добавлял, что поскольку поддерживать удовлетворительные отношения путем переписки нельзя, то возможности влияния на других деятелей в ходе встреч и бесед особенно важны233. Иначе говоря, дипломатия заключается в способности «общаться, вести переговоры и убеждать»2. В XVIII в. английский государственный деятель и писатель лорд Честерфилд в своем известном «Письме к сыну» рекомендовал ему во время поездок за границу поддерживать знакомство с венецианскими послами, поскольку на них он может положиться как на самых культурных и наиболее информированных людей в дипкорпусе234. Эту тему не раз в своих выступлениях перед коллективом МИД поднимал министр иностранных дел СССР А. А. Громыко. В своих мемуарах «Памятное» он писал: «Если дипломат воспринимает встречу с иностранцами как что-то вроде стихийного бедствия, то он плохо приспособлен, а то и вовсе не приспособлен к оперативной дипломатической работе»235. Встает вопрос: не уменьшается ли роль контактов дипломатов в посольствах и министерствах иностранных дел сейчас, при возросшей роли конференционной дипломатии, многочисленных встречах на высоком и самом высоком уровне? Современные исследователи дипломатии считают, что, наоборот, при подготовке и в ходе этих встреч крайне необходимо иметь постоянную информацию. И нет другой возможности получать систематичные, квалифицированные ежедневные сведения, как только из донесений посольств о встречах и беседах с руководителями государств. Известный английский дипломат, постоянный заместитель министра иностранных дел Михаил Паллисер писал: «Посольства сохраняют линию связи в интервале между конференциями»^. Без наличия дипломатических контактов нет и дипломатии. Вот почему Венская конвенция 18 апреля 1961 г., имеющая целью «развитие дружественных отношений между государствами», носит название конвенции «о дипломатических сношениях», т. е. о контактах, и в ст. 3 так определяет главные функции дипломатических представительств в стране пребывания: «ведение переговоров с правительством государства пребывания, выяснение всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания, защита интересов аккредитующего государства и его граждан»'1. Все это предполагает систематические контакты, встречи, беседы, обсуждения с представителями страны, в которой работает дипломат. Положение о посольстве Российской Федерации, утвержденное президентом 28 октября 1996 г., предусматривает, что одной из основных задач и функций представительства является «поддержание контактов с органами государственной власти государства пребывания, внешнеполитическими и другими ведомствами, общественными объединениями, деловыми, научными и культурными кругами, средствами массовой информации, представителями дипломатического корпуса государства пребывания»236. Венская конвенция считает невозможным выполнение одной из основных функций посольства — «представительства аккредитующего государства в государстве пребывания»237 — без самых широких встреч на всех уровнях с гражданами страны. Само название посольств «представительство» показывает, насколько важна эта их функция. Она была закреплена еще в ст. 2 Венского регламента 1815 г., в которой подчеркивалось, что послы, легаты и нунции имеют представительный характер. Э. Сатоу в своем «Руководстве по дипломатической практике» трактует термин «представительство» даже более широко: как «право страны представлять свои интересы в других государствах», как «защиту интересов своих соотечественников»238. Из сказанного видно, что неправы некоторые авторы учебников по дипломатии, когда сводят «представительство» к чисто протокольным функциям — поднятию флага над посольством, резиденцией, машиной посла, проведению и посещению официальных приемов, выставок и т. п. «Представительство» означает, что каждый день вашу страну представляет за рубежом ваше посольство, посол, другие дипломаты, встречающиеся с политическими деятелями страны пребывания, защищающие интересы своей страны, излагающие ее политические и экономические позиции. Установление контактов является первым шагом и важнейшим звеном в представительской работе. Контакты — антипод изоляционизму, они порождают интерес к вам и вашему государству в стране пре бывания, способствуют появлению доверия к вашей стране и помогают вам высоко держать «марку» своего государства. Несколько слов о самом понятии «дипломатичес- Что такое тж дипломатические кие контакты». Иногда их примитивно понимают контакты? как знакомство, встречи, вообще знание друг о друге. Обычно на вопрос, есть ли у него контакты с тем или другим политическим деятелем, дипломат отвечает: «Да, я знаю его» или «Да, мы с ним знакомы». Но это поверхностное знакомство далеко еще не означает наличие контакта, тем более дипломатического. Что необходимо, чтобы связи, знакомства превращались в дипломатические контакты и давали практический результат? Три фактора, по крайней мере, составляют понятие «дипломатических контактов». Первое — они должны носить доверительный характер. Если одна из сторон с подозрением относится к другой, не доверяет ей, серьезного разговора, обмена мнениями не получится, и наоборот, каждый дипломат любого ранга должен стремиться к установлению именно доверительных отношений, причем, когда партнеры доверяют друг другу, происходит сближение, укрепление отношений. История знает блестящие примеры такого доверия дипломатов и политиков даже в прошлом враждовавших друг с другом стран. В 1922—1928 гг. послом Германии в России был граф Брокдорф- Ранцау. Он был противником большевизма, считая, что Советская Россия стремится «большевизировать Германию», однако со временем пересмотрел свои взгляды и выступил за добрососедские связи Германии с СССР. Тесные отношения, установившиеся у него с наркомом иностранных дел Г. В. Чичериным, отличались взаимным уважением, дипломаты доверяли и симпатизировали друг другу. Выехав из Москвы в отпуск, граф заболел. Зная о близком роковом конце, он диктует своему брату письмо для передачи Г.В.Чичерину с благодарностью за ту веру в сотрудничество, которую он встретил в лице российского наркома в трудные для германо-советских отношений времена, когда после заключения западными странами соглашения в Локарно он выражал надежду, что и впредь добрые отношения между СССР и Германией будут сохраняться. Когда Г. В. Чичерин распечатал конверт, Бровдорфа-Ранцау уже не было в живых. В статье о немецком после нарком, тепло отозвавшись о германском дипломате, особенно подчеркнул, что он «много сделал, многое оставил, и то, что он оставил, будет жить». Еще более любопытной была, пожалуй, история знакомства и затем дружбы премьера Германии Г. Шмидта и президента Франции В. Жискар д’Эстена. Они принадлежали к политическим партиям различного направления, их страны лишь недавно заключили мир после самой кровопролитной в истории человечества войны, но они понимали, что следующей войны между ними быть не должно, наоборот, для счастливого будущего обе страны (и прежде всего их руководители) должны установить добрые и теплые отношения. Характеры у них были не легкие, нередко Шмидт и Жискар д’Эстен спорили, и тогда Шмидт в знак несогласия даже «расплющивал свою сигару». Но будучи реалистами и опытнейшими политическими деятелями, прекрасно владея дипломатическим искусством, они сошлись. Свидетельством исключительного доверия и даже симпатии друг к другу является факт, рассказанный самим французским президентом. Во время его официального визита в ФРГ он после посещения различных городов возвратился в Бонн. Встречал его Г. Шмидт. Дальше мне лучше процитировать президента: Мы садимся в машину... Как всегда, мы обходимся без переводчиков, и внезапно Гельмут начинает говорить доверительным тоном, который можно объяснить то ли усталостью, то ли долгим общением, а скорее всего просто нашей дружбой: «Скажу вам одну вещь, Вы единственный, кому это будет известно, кроме моей жены и X., моего самого давнего сотрудника... Мой отец был евреем». Я потрясен. То, что Гельмут, канцлер ФРГ, которая еще не искупила всех военных преступлений и ужасов, самый известный политический деятель Западной Германии, — еврей по отцу!? Вот уж этого я никак не мог предположить... С согласия Гельмута я решил предать огласке это признание... Я видел в его признании очень редкое, почти исключительное проявление дружеских чувств, выражающееся в желании доверять другому самое драгоценное или самое сокровенное. Видимо, поэтому мы сумели сохранить свою дружбу вопреки всем превратностям политики. Второе важнейшее требование к дипломатическим контактам — они должны приносить пользу. Те или другие лица хотели бы встречаться с вами и беседовать, но они не обладают глубокими знаниями, суждения черпают только из прессы, не имеют своего мнения. Даже если они владеют какой-то информацией, она не представляет интереса ни для вас, ни для вашего государства. Встречи с ними означали бы попросту зря потраченное время. Третье — связи только тогда выполняют свою роль и могут называться контактами, когда они носят стабильный, устойчивый характер. Иногда я спрашивал молодого дипломата, когда он в последний раз встречался с господином N., которого считал одним из своих лучших контактов. «Да с полгода тому назад или чуть больше», — слышал я в ответ. Да какой же это контакт? Систематических встреч у них явно не было, партнеры, по-видимому, не испытывали нужды в обмене мнениями, их отношения не развивались и они попросту забывали друг о друге. Для дипломатических контактов характерна систематичность, постоянство встреч, скажем, раз в два-три месяца, а может быть и чаще. Не обязательно это продолжительные встречи, иногда это может быть и телефонный разговор на три-четыре минуты или обмен письмами, открытками, встреча на приеме и т.д. Во всяком случае, когда вы нуждаетесь в той или другой информации, в совете, так сказать, «в сверке часов» и знаете, что ваш партнер может быть вам полезен, вы можете быть уверенным, что ваш друг найдет для вас время и откликнется на вашу просьбу. Каковы качества, необходимые дипломату для установления контактов? Прежде всего, дипломат должен хорошо знать свою страну, в особенности то, что может интересовать собеседника, быть в курсе самых последних событий. (В следующей главе мы будем говорить об этом подробнее.) Далее, ему следует хорошо знать страну пребывания, ее историю, политику, экономику, уметь приноравливаться к нравам и обычаям страны пребывания, не проявляя к ним пренебрежения и тем более отвращения. Автор книги «Старая и новая дипломатия» A. JI. Кеннеди отмечает такие существенные особенности, которые следует иметь в виду для общения с людьми: «Уметь приспосабливаться к обстановке, в любом обществе чувствовать себя на месте и производить одинаково хорошее впечатление в кабинетах старой дипломатии и на трибунах новой». Цитируя эти слова, Э. Сатоу приводит высказывание другого ученого, барона де Мартенса: «Для того чтобы дипломатический представитель внушал доверие, столь необходи мое для успеха его деятельности, надо, чтобы он без напускной непринужденности заставлял верить в его искренность»239. Английские авторы книги «С уважением, Посол» опросили британских послов, задавая им вопрос, какими наиболее важными качествами должен обладать дипломат, если он хочет иметь успех в своей деятельности, прежде всего в установлении прочных доверительных контактов с жителями страны. Они приводят в связи с этим мнение английского посла в Венгрии, очень образованного дипломата, окончившего Оксфордский и Гарвардский университеты: «Готовы ли вы жить жизнью другого народа (по его правилам), все время интересоваться политикой одной страны, языком не вашего народа, историей другого народа? Если нет, то тогда вы не подходите для дипломатической службы». «Наиболее существенным для дипломата является — как устроиться, приспособиться жить в иностранном государстве в качестве не туриста, а работающего официального лица. Это в высшей степени специальное искусство»240. Другое требование для успешного установления тесных доверительных контактов — хорошее знание языка страны пребывания. Характеризуя французскую дипломатию XVII—XIX вв., Г. Никольсон пишет, что любое лицо, вступившее на дипломатическую службу (имеется в виду французский дипломат), должно знать немецкий, итальянский и испанский языки (заметим, что в то время дипломатия была европейской, а Азия, Африка и Латинская Америка находились на обочине международных отношений), а также латынь, незнание которой должно быть позором для сотрудника дипломатической службы«241. Хорошее знание языка страны пребывания вызывает уважение у собеседника, позволяет без переводчика вести беседу, которая может стать более доверительной, приблизить одного партнера к другому. Английский посол в Дании, бегло говоривший по-датски, писал: «Я требовал, чтобы сотрудники посольства в Дании изучали датский язык не из теоретических соображений, а потому что это было необходимо для их работы. ...В общении со многими сло ями датского общества для меня было очень полезно, что я говорю на датском и понимаю его»242. Я могу засвидетельствовать, что когда наши послы и другие дипломаты в арабских странах говорили на арабском, в Китае на китайском, в Индии на хинди, то и связи с местным населением у них были значительно более широкими, чем в тех странах, где дипломаты не знали языка страны пребывания. В то же время, например, в Ханое во время моего пребывания там вьетнамский знали лишь два студента-практиканта из МГИМО, в Исландии язык знал лишь один дипломат, остальные не могли даже читать местную прессу. Ежедневное совещание в посольстве начиналось с сообщения переводчиков, с утра читавших газеты и кратко рассказывавших об их содержании. Ни о каких контактах с рядовыми вьетнамцами (исландцами), не знавшими иностранных языков, речи уже не могло быть. Для того чтобы начать свою деятельность, посол Агреман. должен получить агреман, а дипломат—дипломатическую визу. Дипломатические отношения устанавливаются, прежде всего, после принятия решения обеими сторонами установить (или восстановить) такие отношения. Открытие посольств происходит обычно на основе взаимного согласия, когда определяется и количественный, и персональный состав посольств. В книге английского ученого и дипломата Э. Сатоу, которую известный советский дипломат Ф. Ф. Молочков справедливо называл «своего рода дипломатической энциклопедией», говорится: «Каждое государство имеет право отказаться принять того или другого дипломатического представителя по причинам, связанным с его личными качествами или с его прошлым, например, если известно, что он питал враждебные чувства к государству, в котором предполагается его аккредитовать. Кроме того, дипломатического представителя можно отклонить и из-за характера той миссии, которую на него собираются возложить или, какэто выразительно и сжато формулируется на латыни, ex ое ob quod, mittitur “из-за того, зачем его посылают”»243. Правительству страны пребывания принадлежит право установления того, какого рода виза будет выдана сотруднику посольства — дипломатическая, административная или обычная. На кандидатуру посла запрашивается агреман (франц. agre- ment — согласие), т. е. согласие правительства на назначение определенного лица в качестве диппредставителя. Делается это, как правило, через дипломатического представителя, оставляющего свой пост, обычно устно, и одновременно вручается справка на новую кандидатуру посла с перечнем основных данных на него (фамилия, имя и отчество, год и место рождения, послужной список, образование, семейное положение и т. д.). Печатается справка на чистом листе бумаге, без подписи, даты и печати. Запрос может делаться и в центре. Некоторые страны запрашивают агреман в форме ноты, вручаемой при личной беседе. Основное условие — конфиденциальность. Справочник «Практическое руководство по дипломатии» Р. Г. Фелтхэма также подчеркивает эту сторону дела — его секретность, о факте назначения кого-либо послом в ту или другую страну может быть объявлено только после получения агремана. Когда-то не было принято заранее получать согласие, или агреман, до отправления посла. Известны случаи, когда правительство принимающей страны реагировало резко отрицательно на назначение посла. В XIX в. существовала практика, когда в качестве кандидатов на пост посла назывались несколько имен. Так, когда папе предстояло назначить нунция или легата в Исландию, посылался в страну список из трех кандидатур, на выбор монарха. В 1819 г. французский министр иностранных дел послал российскому министру список из четырех кандидатур, Александр I выбрал не того, кто стоял первым в списке, а того, что был в нем вторым1. Может ли правительство принимающей стороны отказать в даче агремана? Да, может. Ст. 4 венской конвенции это предусматривает; в ней сказано, что «аккредитующее государство должно убедиться в том, что государство пребывания дало агреман». В мировой дипломатической практике случаи в отказе агремана нередки. Были они и в практике советской дипломатии, но так как отказы не публикуются, то о них известно лишь понаслышке. Один из самых известных случаев отказа в агремане — когда российский император Николай I не согласился принять в качестве посла сэра Стрэтфорд-Каннинга в 1832 г. С. Каннинг, племян ник знаменитого английского премьера Джорджа Каннинга, был выдающимся английским дипломатом, посланником Англии в Берне и Константинополе, по возвращении из которого он представил доклад, направленный против России. Он даже обсуждал в нем вопрос о возможности объявления Англией войны России. Министр иностранных дел Нессельроде, когда узнал о предполагаемом назначении С. Каннинга в Петербург, частным образом дал знать министру иностранных дел Англии лорду Грею о нежелательности этого. Но премьер Пальмерстон решил опубликовать информацию о назначении С. Каннинга в газете и затем послал запрос в Петербург об агремане, рассчитывая, что Николай I не решится отказать. Однако император приказал Нессельроде объявить Пальмерстону, что не примет С. Каннинга. Премьеру пришлось подчиниться244. Нормальные отношения между двумя сторонами осложнились и были восстановлены лишь в 1835 г., когда послом был назначен лорд Дэрхем245. Причины для отказа в агремане могут быть самые разные. Так, однажды Швеция отказалась принять британского посланника потому, что незадолго до этого он посетил монарха страны, с которой Швеция находилась в состоянии войны. В свою очередь Британия порвала дипломатические отношения со Швецией. Однажды в агремане было отказано из-за супруги посла (она была дочерью цареубийцы), раньше отказывали в агремане по религиозным мотивам, из-за резких публичных выступлений против данной страны в период (даже задолго) до назначения послом. Бывают и странные, на первый момент трудно объяснимые отказы в выдаче агремана. Так, одному советскому послу отказали в агремане в страну А. по непонятным причинам. Раньше в этой стране он не был, о ней не писал и не говорил. Позже он получил новое назначение, получил агреман и успешно работал в другой стране. Впоследствии, когда в страну, отказавшую ему в агремане, приехал новый советский посол (ему дали агреман), решили окольными путями выяснить причину отказа первой кандидатуре. Оказалось, что государство А. было недовольно по каким-то причинам предыдущим советским послом и таким «оригинальным» образом решило «наказать» его преемника246. Причиной невыдачи агремана может быть и неправильное оформление документов на запрос об агремане, что показывает, как тщательно надо готовить биографическую справку на кандидатуру посла. Так, один российский дипломат получил назначение послом, был запрошен агреман. Никаких причин для отказа, казалось бы, не было: он дипломат, ученый, никогда в этой стране раньше не был, ничего о ней не писал. Это было его первое назначение послом. По прежней его дипломатической работе в других зарубежных странах не имелось претензий. К нашей зарубежной разведке он отношения не имел. Однако все положенные сроки вышли, а ответа на агреман не было. Тогда решили в неофициальном порядке через дипломата младшего ранга, имевшего хорошие отношения с дипломатами посольства этой страны, поинтересоваться, все ли посланные бумаги о запросе агремана в порядке, и получили неожиданный ответ: «сведения изложены настолько кратко, что мы не можем составить подробное представление о его деятельности». Только после устранения всех «пробелов» агреман был получен. Так с опозданием на несколько недель вопрос урегулировали, но лишь благодаря находчивости одного из дипломатов. Если бы эти нестандартные и не обычные для дипломатической практики меры не были приняты, вопрос о выдаче агремана был бы решен отрицательно247. Ответ на запрос об агремане принято давать без длительной задержки. Как правило, он дается в тот же срок, что и другим иностранным дипломатам, или за тот же период, в течение которого давался агреман вами послу этой страны. Иногда дают понять, что агреман будет определенно выдан, но по истечении установленного срока. Так, за несколько дней до положительного ответа о моем назначении в Англию английский посол в России дал в мою честь завтрак, пригласив на него и заместителя министра иностранных дел СССР, а еще раньше на одном из приемов подошел ко мне и завел разговор о моей будущей работе, дав понять, что вопрос о выдаче агремана практически решен. Раньше вопрос о том, должен ли отказ в агремане сопровождаться указанием причины отказа, считался спорным. Но уже Панамериканская конвенция 20 февраля 1998 г., подписанная в Гааге, установила (ст. 8), что «государство вправе отказаться принять представителя другого государства или, уже приняв его, вправе потребовать его отозвания, не будучи обязанным сообщать мотивы такого решения»‘. Венская конвенция 1961 г. подтверждает это правило. Часть вторая ст. 4 гласит: «Государство пребывания не обязано сообщать аккредитующему государству мотивы отказа в агремане»248. В дипломатической практике сложилось правило не интересоваться причиной отказа в агремане. Чем это объясняется? Во-первых, если страна пребывания не желает принимать посла, то если вы даже добьетесь согласия на его назначение, отрицательное отношение к нему не даст ему возможности плодотворно работать. Во-вторых, маловероятно, что, отказав в первый раз, страна пребывания изменит свое решение. Примеры повторения в отказе дать агреман в истории уже были. Наконец, в-третьих, официальный отказ в агремане станет известным и другим государствам и затруднит дальнейшую карьеру этому дипломату. Так что, настаивая на объяснении причины отказа, мы ничего не выиграем, но можем проиграть. А как обстоит дело с назначениями постоянных представителей страны в ООН и других международных организациях? В этом случае агреман не требуется. Это назначение является делом самого государства. В конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций, принятой 13 февраля 1946 г., ничего, разумеется, об агремане не говорится. В Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера от 14 марта 1975 г. говорится только (ст. 15), что посылающее государство уведомляет ООН о назначении (своего главы) представителя, его должности и о его прибытии249. Сейчас все больше стран практикуют (прежде Послы всего по экономическим причинам) совместитель- по совмести- „ тельству ство послов> когда посол в одной стране назначает ся по совместительству в другой стране или даже ряде стран. В 80-х годах посол Вьетнама в Англии был по совмес тительству еще в четырех странах, преимущественно скандинав ских. Будучи послом в Лондоне, я был в 1980—1981гг. послом по совместительству на Мальте, и так как в Саудовской Аравии не су ществовало посольства (как и в Москве), то в Лондоне был канал связи двух послов: Москвы и Эр-Рияда. Австрия имела дипломатические отношения с 148 странами, но всего 69 постоянных посольств. Часто одно государство представляло по совместительству блок стран. Венская конвенция это разрешает. Ст. 5 конвенции гласит: «Аккредитующее государство может, надлежащим образом уведомив соответствующие государства пребывания, аккредитовать главу представительства или назначить любого члена дипломатического персонала, смотря по обстоятельствам, в одно или несколько других государств, если не заявлено возражений со стороны любого из государств пребывания». Та же статья предусматривает, что в этом случае оно может «учредить дипломатические представительства, возглавляемые временными поверенными в делах, в каждом государстве, где глава представительства не имеет постоянного местопребывания»250. Как правило, посол один-два раза в год посещает страну, в которой он представлен по совместительству, обычно по случаю национального праздника, или для переговоров, для открытия консульства и т.д. Но государство, которое вы представляете, обычно нуждается в постоянных сведениях, и в этом случае вам очень могут помочь связи с дипкорпусом, послами других стран. Вы наносите визиты послам, которые являются предметом вашей заботы, приглашаете их к себе, стараетесь, чтобы и персонал вашего посольства установил связи с персоналом посольства страны, в которой вы аккредитованы по совместительству. Таким образом, круг вашей информации значительно расширяется, так как, встречаясь, вы, конечно, обсуждаете и вопросы страны, в которой вы находитесь, и международные проблемы. У себя в посольстве вы назначаете дипломата, который занимается вашей второй или третьей страной, выписываете газеты этой (второй) страны, можно попросить это (второе) посольство посылать вам официальные материалы, в свою очередь отправлять материалы (разумеется, не секретные), получаемые из Москвы. Если в дипкорпусе есть еще послы, которые по совместительству являются послами в тех же странах, что и вы, то следует установить с ними более тесные контакты, наладив регулярный обмен мнениями. Если в стране, где вы работаете, есть научно-исследовательские институты, занимающиеся вашей второй страной, то полезно установить контакты с ними. Можно организовать встречу с профессо рами института, пригласив на нее и других послов, тоже, как и вы, занимающих этот пост по совместительству. Ваше второе посольство имеет такие же права, как и основное, поэтому надо уделять второй стране должное внимание, приглашая дипломатов этого посольства на приемы, поздравляя послов этих стран с национальным праздником, желательно установить семейные отношения с послами. Должно быть в идеальном порядке досье по этой стране — основные законодательные акты, все, что касается выборов (парламента, президентов, премьера), все характеристики на виднейших политических деятелей. Следует напоминать Москве, когда и кого следует поздравить с национальным праздником, с выборами. Должна быть на контроле папка со всеми договорами и соглашениями — кроме вас этого никто не проконтролирует. Наиболее существенными связями посольства, ко- Контакты торым, конечно, отдается предпочтение, являются на высшем контакты с высшими официальными кругами уровне. ^ страны — монархами, президентами, премьер-министрами, министрами иностранных дел и другими членами кабинета, высшими представителями законодательной и исполнительной власти, т.е. прежде всего с теми, кто обладает реальной властью в государстве и от кого зависит решение вопросов о сотрудничестве с вашей страной. Слушатель Дипломатической академии сразу возразит, что установление таких контактов — самая трудная задача, и ее успех не всегда зависит даже от посла и посланника, а тем более от дипломатов среднего звена. Но в действительности очень многое решают инициатива и умение дипломата. Я знал первых секретарей и советников, у которых были контакты с министрами, видными политиками страны. А кроме того, у каждого президента, премьера, министра есть свой аппарат, который иногда знает не меньше своего патрона, а влияние его может быть решающим при рассмотрении того или другого вопроса. Повторим, что это очень непростая задача даже для послов. В ряде стран за первой встречей с руководителем страны может не последовать вторая. В некоторых странах даже отзывные грамоты вручаются не послом, покидающим страну, а вновь назначенным руководителем посольства после отъезда его предшественника. Э.Сатоу в своем дипломатическом руководстве утверждал, что посол может требовать доступа к главе государства только в тех случаях, когда это предусмотрено этикетом (правилами страны пребывания), он не должен действовать за спиной министра его страны пребывания. Автор ссылался при этом на Бисмарка, говорившего, что «ни один посол или посланник не имеет права требовать личного свидания с главой государства»251. Конечно, со времени Сатоу (1917 г.) многое изменилось, отношения посла с главой государства стали более демократичными, но и сейчас контакты с президентами и монархами не устанавливаются автоматически, а должны развиваться, и для этого следует использовать все доступные средства. Очень важными представляются и контакты с членами семьи руководителей государства, они помогают установить более тесные, человеческие контакты и с самими руководителями. Контакты эти зависят от личных факторов — субъективных и объективных. К объективным относятся, прежде всего, роль и значение вашей страны, заинтересованность в ней, состояние двусторонних отношений — близкие они или нет, дружественные или нейтральные или даже холодные (и чем хуже они, тем уровень отношений может быть ниже). Но очень многое при прочих равных условиях зависит от личных качеств дипломатов, прежде всего от их умения заинтересовать высокое лицо, сделать разговор полезным для него. Немалую роль играет и то, насколько уважительно дипломат будет вести разговор с высшим лицом и каково отношение к дипломату в его собственной стране. Советский посол в Шри-Ланке Н. Я. Тараканов рассказывал мне, как ему приходилось налаживать отношения с премьер-министром Сиримаво Бандаранаике. Во время встреч с советским послом она присматривалась к нему и не спешила с установлением тесных отношений. Они носили чисто протокольный, строго официальный характер. Но посол, умный и обаятельный человек, сумел найти верный тон. Однажды, увидев в ее кабинете портрет ее супруга, он рассказал, каким большим авторитетом пользовался он в нашей стране, как потрясла всех советских людей его смерть, как хорошо при нем развивались отношения между двумя странами, и не в последнюю очередь именно благодаря Соломону Бандаранаике. Эти простые, добрые слова тронули премьера. К тому же посол установил близкие отношения с братом покойного премьера, что также стало известно ны нешнему премьеру, и последующие встречи с Сиримаво Бандаранаике становились все более продолжительными, полезными и, наконец, привели к ее первому визиту в нашу страну'. Я бы мог привести пример из своей собственной дипломатической практики. Накануне моего отъезда в Лондон в 1980 г. в качестве посла меня принял министр. Состоялся довольно долгий разговор, в ходе которого Громыко дал мне такой совет — постарайтесь установить хорошие отношения с королевой. Это нелегко, но очень важно, она играет значительно большую роль в жизни страны (я это понял будучи послом в Англии), и ее влияние распространяется на различные круги государства — политические, военные, церковные252. Уже в первой беседе с Ее Величеством при вручении мною верительных грамот я постарался сообщить ей некоторые новые сведения о моей стране, в особенности из тех областей, которые могли быть ей интересны, и о тех больших возможностях, которые существуют для развития наших двусторонних отношений. Попытался я заинтересовать королеву и при представлении мною дипломатических сотрудников посольства. Так, представляя торгпреда Е. Ф. Монахова, я упомянул, что в годы второй мировой войны, когда мы вместе боролись против общего врага, он находился на фронте, был ранен и удостоен высшей награды моей страны — Золотой звезды Героя Советского Союза. Добавил, что он служил в кавалерии и вместе со своим боевым конем форсировал Днепр, находившийся под непрерывным артиллерийским обстрелом немцев. На королеву, обожавшую лошадей, это не могло не произвести впечатления. С герцогом Эдинбургским, мужем королевы, военным моряком, я говорил о нашей армии, о наших военных орденах, которыми он очень интересовался. Наследника престола принца Чарльза не раз расспрашивал о его детях, о состоянии образования в Англии. Получив его согласие, подарил принцу Уильяму игрушку — нашего деревянного коня, и принц мне как-то сказал, что это любимая игрушка сына. Я не упускал ни одного случая поговорить с королевой и герцогом на приеме во дворце. В Виндзорском дворце, куда они пригласили меня на вечер в пятницу и утро субботы, я имел возможность говорить с королевой и ее супругом в течение нескольких часов и, как обычно, старался затронуть важные для улучшения нашего взаимопонимания темы, которые, конечно, были предметом забот и королевы. Королева интересовалась историей, накануне моего визита в одном из залов дворца была устроена специальная выставка документов о русско-английских отношениях. Показывал ее мне герцог Эдинбургский, а потом ее экспонаты были предметом обсуждения е королевой. Здесь мне помогло и мое образование историка, и мои книги по истории взаимоотношений между двумя странами253. Но можно привести и другие примеры, которые в результате недостаточно тактичного отношения и игнорирования элементарных норм протокола и человеческого общения дипломатами не только не способствовали развитию добрососедских отношений, но даже осложняли их. Некоторые политические деятели не придают значения элементарным правилам поведения. На первом месте среди правил поведения, принятых на Западе, стоит «не опаздывай». Опоздание — это признак невоспитанности и некультурности, а партнером ваше опоздание рассматривается как знак неуважения к нему, или даже пренебрежения. Очень важна и манера поведения во время беседы. Она должна быть обязательно уважительной. Советский посол в Камеруне В. В. Снегирев рассказывал, что при первой же встрече с президентом страны у них состоялся такой разговор. Протягивая послу коробку с сигаретами, президент сказал: — Вы курите, господин посол? Курите. — Благодарю вас, я действительно курю, господин президент, но я знаю, что вы не курите, и в вашем присутствии я не могу себе позволить этого. — Да, а вот ваш предшественник никогда не спрашивал у меня позволения закурить, и все время меня окуривал, — сказал с раздражением президент . Бывают и другие случаи, когда послы как бы забывают, с кем они разговаривают, и пытаются поучать президентов и премьеров, что, конечно, не только не ведет к установлению хороших связей и контактов, но приводит к прямо противоположным результатам — руководители государств постараются уклониться от встречи с послом и переложить обсуждение важных вопросов на плечи одного из своих министров. Вот один случай, который описал сам посол в своих воспоминаниях: Посол. Вы, господин президент, выступая перед дипломатами, сказали, что перед принятием самых серьезных решений едете на могилу отца и спрашиваете у него совета. Президент. Я говорил об этом не в такой аудитории, а моему простому народу, который верит в чудеса. По правде, я й сам верю в некоторые чудеса, верю предсказателям, советами которых я нередко пользуюсь. Посол. Кстати, господин президент, у нас, в СССР, давно уже переведен и издан Коран на русском языке, а в вашей мусульманской стране он еще не переведен на язык вашей страны. Президент сказал, что он даст указания о переводе Корана. Каков же был результат этой беседы? Сам посол пишет об этом так: «Президент раздраженно буркнул, что со мной ни о чем нельзя договориться. ...Мы после этого долго не встречались». Можно только удивляться, что впоследствии президент возобновил встречи с послом. История знает примеры, когда нетактичное поведение послов, посланников и других дипломатов с первыми лицами страны приводило к печальным результатам. Так, в середине XIX в. поверенный в делах Соединенных Штатов в Лиме вступил в пререкание с перуанским министром иностранных дел, а в письмах к нему позволил себе опустить обычное для дипломатических документов обращение «Ваше Превосходительство». Правительство Перу сделало США серьезное представление с требованием отозвать посла Госсекретарь США ответил на него так: «Если дипломатические представители делают свое присутствие настолько неприемлемым, что вызывают требование об отзыве, то отклонить такое требование значило бы идти против той самой цели, ради которой дипломатические представители посылаются за границу, а именно против цели развития дружественных отношений между независимыми нациями»1. В 1871 г. госсекретарь США сообщил посланнику США в Петербурге, что поведение г-на Катахаза, российского посланника в Вашингтоне, «сделало общение с ним, как деловое, так и светское, неприемлемым». В связи с чем президент США пришел к выводу, что интересы обеих сторон выиграют, если глава российской миссии будет заменен. Посланник был отозван1. Приведем для убедительности еще один пример. В конце XIX в. в одной из нью-йоркских газет был опубликован перевод похищенного с почты в Гаване письма испанского посланника (в Вашингтоне) к его другу (журналисту на Кубе). В этом письме президент США Мак-Кинли изображался как «слабый человек, ищущий деловой популярности у толпы, жесткий политикан». США потребовали отозвать испанского посланника. Испанское правительство осудило действия своего дипломата и отозвало его. Этот пример показывает, что даже в личных письмах дипломат не имеет права нелестно отзываться о руководителе страны, в которой он представлен, и в частной жизни дипломат остается дипломатом, представителем своей страны и должен поступать соответственно. Есть еще одно серьезное обстоятельство, которое важно учесть при первых встречах с руководителями страны и вообще при начале знакомства. Часто ваши собеседники хотят знать, насколько вы близки к руководителям вашей страны, т. е. знать, в какой степени ваша информация идет из первых рук и каким влиянием вы пользуетесь в своем государстве. Поэтому, например, американские послы, так называемые «назначенцы», т. е. не карьерные дипломаты, либо сами дают вам знать о своих отношениях с президентом, либо через своих подчиненных распространяют такие сведения. Послы США по особым поручениям, направляющиеся от имени руководства страны, такие как Г. Гопкинс, А. Гарриман, близкие к президентам, пользовались особым уважением лидеров стран, с кем они вели переговоры. Если вы хорошо знакомы с руководителем вашей страны, министром, при случае деликатно дайте понять это, конечно, не хвастаясь, расскажите об их взглядах, о них самих. По возвращении из отпуска (командировки), если вы встречались в столице с руководителями вашего министерства, упомяните об этом, передайте приветы, естественно, предварительно заручившись согласием на это, и расскажите, какие проблемы вы обсуждали в своей столице. Премьер-министр Австралии Холт в разговорах со мной подробно расспрашивал о генсеке Л.И. Брежневе, его семье и его ув лечениях. «Правда ли, как говорят, что он сам любит водить машину, а увлекается ли он плаванием?» Вспомнив кинозарисовки нашего генсека, купающегося в море, я уверенно отвечал — да, сказав, что даже свой отдых он предпочитает проводить на Черном море, на самом лучшем курорте нашей страны. Его интересовало также участие генсека во второй мировой войне254. В книге известного американского специалиста Дейла Карнеги «Как завоевывать друзей» есть специальная глава, которая называется «Как сразу завоевать расположение людей». Ее можно было бы назвать «Как устанавливать дипломатические контакты». «Важнейший закон человеческого поведения» (а тем более дипломата) он формулирует так: «Всегда внушайте своему собеседнику сознание его значительности»255. Но если это относится к рядовым лицам, то тем более это применительно к руководителям государства. Не зазнаваться, быть уважительным с людьми, а в особенности с руководителями страны, бизнеса, прессы, с теми, с кем вы работаете, — это закон для дипломатов. Словарь Даля трактует глагол «зазнаваться» как «ставить себя выше своего звания». Вы — дипломат, даже посол, но не выше руководителей страны, не богаче тех бизнесменов, с которыми вы имеете дело, не так хорошо знаете страну, в которой находитесь, как ее жители, и оснований зазнаваться у вас нет никаких. Естественно, что установление контактов на самом высшем и высоком уровне — задача послов и посланников, но когда эти связи налажены, то значительно облегчаются и контакты остальных дипломатов, как старших, так и младших. Завязывание связей зависит от порядков, установленных в стране: в одних президенты и премьеры принимают послов всех вместе и для индивидуальных встреч, в других — как, например, в Англии — встречи послов с премьером не предусмотрены, и многие иностранные послы в Лондоне жаловались мне, что за все время пребывания в должности они никогда не имели возможности беседовать с премьером и очень редко с министром иностранных дел, а контакты их на высшем уровне ограничивались заместителем министра. В установлении контактов с руководством исполнительной власти могут играть значительную роль правительство и МИД собственной страны дипломата. Это может быть сделано в виде каких-либо предложений правительству страны — путем обращения президента, премьера, министра иностранных дел по самым разным проблемам двусторонних отношений, общения на международных конференциях, в ООН, других международных организациях. Посещение посла с письмом от руководителя страны пребывания дает ему возможность встречи с лидерами страны пребывания и обсуждения дипломатических вопросов на самом высоком уровне, такого рода обращения могут быть письменными и устными. Посол должен использовать передачу таких посланий, чтобы заинтересовать премьера (министра) разрешением двусторонних проблем, построить встречу в духе диалога, избегая по возможности конфронтации. Надо помнить, что в первых встречах обычно не следует ставить своей задачей переубедить премьера, «переспорить его», достаточно лишь в доброжелательном духе изложить свою точку зрения, наметить контуры решения тех или других проблем, чтобы к этому вопросу вернуться позднее. Спор, критика заставляют человека обороняться, критика премьера, в особенности в присутствии его подчиненного, заставляет его, если он не может с вами согласиться, давать более суровый отпор, чем если бы он беседовал с вами один на один. Раньше, во время «холодной войны», наши послы считали своим долгом дать партнерам по переговорам «как можно более суровый отпор» и считали это доблестью. Таким прокурорским тоном отличался заместитель министра и потом министр иностранных дел А. Я. Вышинский. Своими обвинениями, в особенности во время выступ лений в ООН, он редко кого убеждал, но страна, которую он представлял, наживала себе еще больше врагов. Можно, конечно, в споре одержать словесную победу, но это будет пиррова победа, побежденный затаит на вас обиду и путь к взаимопониманию и добрым отношениям будет закрыт. Очень многое в развитии ваших контактов на высоком уровне зависит от того, как часто руководство вашей собственной страны принимает дипломатов страны вашего пребывания. Если премьер вашей страны или министр не принимает послов страны вашего пребывания, то и вам трудно рассчитывать на близкие контакты на высоком уровне. Автор «Руководства по дипломатической практике» Р. Фелт- хэм утверждает, что все послы имеют «право на беседы с главой государства»1, премьером. Но это право надо уметь реализовать. У руководителей государства, премьеров, министров нет обязанности принимать иностранных дипломатов. Для этого существует министерство иностранных дел. Поэтому надо использовать каждую возможность встречи с руководителями государства на различных приемах, конгрессах, съездах партий, крупных выставках. Чтобы ваше посещение приемов было результативным, прежде всего следует держаться основных правил вежливости — всегда быть готовыми к любой встрече на таком приеме. Желательно наметить для себя список лиц, с которыми было бы полезно встретиться, темы разговора и подумать, какие темы могут быть предложены вам участниками приема. Полезно при этом иметь в запасе пару-другую новостей, любезностей, шуток, каких-то мелких, но интересных вопросов, которые могут заинтересовать собеседника. Иногда даже мимолетную встречу вы можете использовать для того, чтобы попросить принять вас для обсуждения серьезной проблемы. После встречи с высшим руководством страны, министром на вас могут наброситься журналисты и у вас может появиться соблазн подробно рассказать о состоявшемся разговоре. Если вы заранее знали предмет разговора, то и заблаговременно решите, будете ли вы давать интервью или ограничитесь двумя-тремя словами, а может быть, и согласуете это с вашим собеседником. В других случаях удержитесь от слишком подробного пересказа разговора. Во-первых, следует подумать, этично ли будет пересказывать прессе высказывания премьера, ведь вы у него не спрашивали на это согласия; во-вторых, первым, кого вы должны информировать о беседе, должно быть ваше правительство: оно не должно узнавать о беседе из средств массовой информации. Если появится необходимость довести высказывания вашего собеседника до сведения общественности, вы можете сделать это сами в общих выражениях («встреча была полезна», «премьер встретил наши предложения с интересом») или через пресс-секретаря при его встрече с журналистами в виде ответов на их вопросы. От ответов на наиболее назойливые вопросы журналистов «а что сказал премьер?» можно уклониться, сказав, к примеру: «Я понял, что премьер дополнительно рассмотрит сложившуюся ситуацию». В последние годы в контактах на высшем уровне произошли серьезные изменения, и все чаще руководители государств при нормальных или хороших отношениях прибегают к так называемой «горячей линии» (между США и СССР она была организована в результате Карибского кризиса, когда быстро развивавшиеся события, чуть не приведшие к войне, показали необходимость немедленного использования оперативной связи)1. Наличие прямой связи между правительствами стало своего рода эталоном в определении статуса великой державы. Прямую связь с Москвой вслед за Вашингтоном установили Париж и Лондон. Заглядывая вперед, мы вправе предположить, замечает посол И. Г. Усачев, что наличие прямой связи между столицами, видимо, станет отличительным признаком постоянных членов Совета Безопасности ООН. Не надо пренебрегать контактами с политическими лидерами, ушедшими в отставку. У нас, в советские времена, руководители после отставки становились как бы политическими тенями, пере- В итоге переговоров, проходивших в Женеве 20 июня 1963 г., советский посол С. Царапкин и американский посол Ч. Стелл подписали Меморандум об установлении линии прямой связи. Такая линия прямой связи была установлена и использовалась сторонами в соответствии с положениями Меморандума. Не случайно в преамбуле соглашения СССР и США по усовершенствованию линии прямой связи, подписанного в Вашингтоне 30 сентября 1971 г., отмечался положительный опыт, накопленный в процессе эксплуатации действующей линии прямой связи. В ст. I говорилось о том, что в целях повышения надежности линии прямой связи создаются и вводятся в действие два дополнительных канала между СССР и США с использованием сйстемы спутниковой связи. Такая космическая связь была установлена (Из материалов, любезно предоставленных мне профессором И. Г. Усачевым, чрезвычайным и полномочным послом). ставали быть уважаемыми людьми. На Западе другой подход к этого рода лицам. Их продолжают ценить за ту деятельность, которую они осуществляли на своей службе. Кроме того, многие из них участвуют в политической деятельности, но уже в другом качестве, и остаются влиятельными и очень информированными персонами. Но, будучи не так заняты каждодневной активной политической деятельностью, они охотнее действующих лидеров идут на контакты, свободнее держатся с собеседником, высказывая свое личное мнение, которое часто помогает вам понять официальную политику правительства. Бывшие президенты и премьеры, например, в 80-х годах учредили свою собственную организацию Совет взаимодействия. Он насчитывает 40-50 человек. В состав Совета входят такие видные политики, как канцлер Германии Г.Шмидт, президент Франции Жискар д’Эстен, премьер Англии лорд Каллоган, премьер Японии Т. Фукудо, премьер Канады П. Трюдо, президенты и премьер-ми- нистры других стран, кроме США и СССР (России): так было первоначально установлено, чтобы эти две сверхдержавы не оказывали своего влияния и давления на других участников'. В 1993 г. в Санкт-Петербурге был основан и Всемирный совет экс-министров иностранных дел, в состав которого вошли такие видные дипломаты, как С. Вэнс и Дж. Шульц, Дж. Беккер (США), А. Бессмертных (Россия), Г.-Д. Геншер (Германия), К Сореса (Финляндия), Ж. Ф. Пинсе (Франция), министры иностранных дел Японии, Турции, Чехии, Индии, ряда арабских стран и других государств. Иногда бывшие политические деятели вновь выходят на сцену, и ваши прошлые связи с ними могут оказаться вдвойне полезны. Так, бывший министр иностранных дел Великобритании Д.Оуэн стал одним из главных посредников между враждующими группировками в Югославии. Наш посол в Париже С. А. Виноградов, когда де Голль почти десять лет был предан политическому забвению, продолжал поддерживать с ним неофициальные отношения, и де Голль это высоко ценил: когда он вновь пришел к власти и посетил Москву, он пригласил Виноградова на официальный обед во Эти страны могли принять участие в работе политического комитета Совета, который состоял из бывших министров и послов. Мне довелось быть участником политического комитета Совета взаимодействия. французское посольство и посадил его на одно из наиболее почетных мест среди советских руководителей256. Это наиболее важный вид контактов. В них участ- Встречи в т значительная Часть дипломатов посольства, в в министерстве ’ иностранных том числе иногда и младшие дипломаты, которые дел. обычно сопровождают своих старших коллег, за писывают встречу и затем подготавливают запись беседы. В некоторых странах существует практика, когда дипломатам рекомендуют все встречи с сотрудниками МИД проводить в сопровождении своих дипломатов. Министерства различных стран значительно различаются по структуре, поэтому дипломатам следует хорошо знать особенности, структуру министерства, личный состав департаментов и даже точное название должности министра: в США это госсекретарь по иностранным делам, в Британии — министр иностранных дел и по делам Содружества, во Франции — министр иностранных дел и т. д. Важнейшую роль в министерстве иностранных дел Франции, например, помимо канцелярии министра (Cabinet du Ministre) играет статс-секретарь, собственно ведомственным руководителем является генеральный секретарь министерства в ранге посла, а самым важным и самым большим отделом является политический отдел. Такую же роль руководителя ведомства в Англии играет постоянный заместитель министра, который является центральной фигурой МИД, правой рукой министра и не сменяется при смене правительства. В штате английского МИД существует должность парламентского заместителя министра, а также заместители министра. В США у государственного секретаря тоже есть заместители, но срок их службы, как правило, обусловлен пребыванием на посту их шефа. Число дипломатов в министерствах зависит прежде всего от величины самой страны, от того, с каким количеством стран государство поддерживает отношения и, наконец, от того, занимается международными вопросами только МИД или и другие министерства и учреждения257. Оно может колебаться от нескольких десятков до сотен и даже тысяч человек. В одних странах МИД играет серьез ную практическую роль координатора всей внешней политики государства, в других отраслевые министерства целиком сосредоточивают внешнеэкономические и культурные связи в своих руках, и МИД охотно уступает им эту роль. В значительной степени это зависит и от традиций страны, и от личности министра. Некоторые министры иностранных дел предпочитают окружать себя собственными экспертами и советниками, чтобы уменьшить влияние некоторых карьерных дипломатов. Во французском МИДе, например, руководство департаментов имеет личный «кабинет советников», приглашенных самим руководством1. Мне не раз довелось быть свидетелем того, как точки зрения дипломатов Форин Офиса расходились с точкой зрения премьера и министра. Критически относятся к руководителям госдепа и некоторые американские дипломаты. Устанавливая контакты с американским дипломатом, следует различать, когда он точно излагает официальную позицию, а когда разбавляет ее своей критикой и комментариями. В США определение курса внешней политики принадлежит президентам. Так, Ф. Д. Рузвельт не всегда даже ставил госсекретаря в известность о принятых им решениях. Очень немногие президенты делегировали это свое право (хотя бы частично) госсекретарям, например, Д. Эйзенхауэр — Дж. Ф. Даллесу. Премьер-министр Канады П. Трюдо настолько сосредоточил всю внешнюю политику в своих руках, что даже сформировал собственный корпус дипломатических экспертов. Некоторые страны Западной Европы имеют такие тесные и развитые отношения друг с другом, и между ними возникает такое количество соглашений, что большинство контактов идет через другие министерства, а за МИДом остается роль координатора и контролера. Тогда и контакты дипломатических представителей расширяются, и в них вовлекаются сотрудники других министерств, прежде всего имеющие дело с бизнесом, финансами, оборудованием и т.п. Поэтому следует установить контакты со всеми министерствами, которые вам нужны, конечно, если страна пребывания против этого не возражает. К числу их в первую очередь относятся министерства экономики, финансов, внешней торговли, культуры, образования. Полезными являются контакты с министерством обороны (если и с ним имеются общие вопросы, связанные, ска жем, с соглашениями о разоружении, запрещением определенных видов оружия), конечно, в тесном контакте с военным атташатом. Используйте для этого посещение военных институтов и колледжей (для чтения лекций), встречи и беседы военных делегаций вашей страны. При этом соблюдайте осторожность — не задавайте вопросов, которые могут составить военную тайну страны, задав их случайно — не настаивайте на ответе, ваше дело не раскрывать секреты, а составить общую картину, завязать отношения с военными кругами, обменяться мнениями. Важным участком работы посольства является Контакты с парламента- парламент, контакты с его депутатами. Наше пра- риями воведение раньше всячески преуменьшало роль парламентов. Юридический словарь, изданный в 1953 г., считал, что полномочия парламента «превратились в фикцию», что он, «по существу, не законодательствует, а штампует законодательные предложения правительства»1. Конечно, это упрощение и вульгаризация. На самом деле хотя парламенты и не являются главным органом власти, но и значения их не следует недооценивать. Начатьстого.чтокогдадекретомомирев 1917 г. и четырнадцатью пунктами Вильсона в 1918 г. была провозглашена «открытая дипломатия», это значило, что переговоры, по крайней мере их цели и результаты, должны быть под прожектором общественного мнения. Если заседания правительств обычно проходят конфиденциально, то обсуждения в парламенте носят открытый характер, и именно здесь можно многое узнать о внешней политике государства. Парламенты имеют право законодательной инициативы, в частности по вопросам внешней политики, они утверждают бюджеты стран, в том числе расходы на министерство иностранных дел; парламентарии ряда стран, например Англии, имеют право на вопросы премьер-министру и министру иностранных дел по проблемам внешней политики, право на создание комитетов по внешней политике и приглашение на их заседания членов правительства и руководителей Форин Офиса. Конгресс США принимает законы, бюджет и одобряет средства, выделяемые госдепу, образовывает комитеты по разным вопросам, которые могут требовать предоставления им отчетов и документов правительства. По совету и с согласия сената заключаются международные договоры, назначаются послы. Депутаты французского Национального собрания помимо обычных прав, общих для парламентариев, имеют право обращаться с устными и письменными запросами к премьеру и министру иностранных дел, право законодательной инициативы и право участвовать в деятельности постоянных комиссий. Посольству, во-первых, важно знать из первых рук, какие новые законы готовятся на кухне парламента и какое влияние они будут иметь на экономику данной страны и на отношения с нашей страной. Во-вторых, парламенты ряда стран имеют возможности (большие или меньшие) контроля за внешней политикой страны путем вопросов и прений, запросов в комитетах документов, иногда назначения послов. За этими действиями парламентариев обычно стоят те или другие круги страны. Так, за приглашением секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева английским парламентом стояла непосредственно М.Тэтчер: английская сторона приглашала не вообще депутата Верховного Совета, а председателя комиссии по иностранным делам Верховного Совета СССР. В-третьих, действия парламентских групп (комитетов), занимающихся двусторонними отношениями, могли содействовать их развитию или, наоборот, затормозить его, а вмешательство этих парламентских структур в разрешение ряда проблем могло быть существенным. В-четвертых, некоторые члены парламента в ряде стран занимали в прошлом видные государственные посты (в английском парламенте одно время заседало пять бывших премьеров и несколько министров). Наконец, в парламентах обычно широко представлены руководители политических партий, деловые круги, связанные с банками и крупным бизнесом, и представители средств массовой информации'. В федеративных государствах (Германия, Канада, Швейцария, США и др.), где штаты пользуются большими правами, посоль- Связаться напрямую с штаб-квартирами партий не везде удается. Так, мои попытки установить связи с ними в Австралии не увенчались успехом. Меня вежливо приняли, но дали понять, что у них в стране такие связи с иностранными дипломатами не приняты. Можно было действовать только через парламентариев. ствам (или генконсульствам) целесообразно устанавливать контакты с местными органами самоуправления. Кроме сказанного, надо иметь в виду особенности палат парламента. Так, например, палата лордов сама по себе большой роли в жизни страны не играет, но отдельные члены ее очень влиятельны и хорошо информированы (по своим старым связям), и контакты с ними весьма полезны. Значение конгресса США в жизни страны и во внешней политике государства очень велико, в особенности если оппозиционная партия имеет там большинство. Так, договор не может быть ратифицирован до тех пор, пока сенат не выскажет на это своего согласия. Например, Версальский договор 1919 г., принятый на Парижской мирной конференции и подписанный президентом Вильсоном, был отклонен сенатом. Сенат легализовал интервенцию против Кубы, заблокировал на три года подписанную в 1964 г. консульскую конвенцию с СССР, отклонил предложение назначить М. В. Кларка послом в Ватикан, в 1966 г. отклонил назначение 800 сотрудников в информационное агентство США. Отношения между конгрессом и госдепартаментом с конца второй мировой войны были очень напряженными, что, конечно, приходилось учитывать иностранным посольствам в Вашингтоне'. Члены парламента очень информированные люди. В некоторых странах они имеют право через комитеты истребовать корреспонденцию, бумаги, документы, проводить расследование, а в ряде стран — и распространять среди депутатов документы как неофициально, так и в установленном регламентом палат порядке258, что может быть важным и для посольства. Не менее полезно для дипломата быть хорошо знакомым со статусом парламента своей страны, знать права и обязанности российского парламентария, порядок законодательной и контрольной деятельности, быть знакомым со статьями Конституции РФ о функциях президента, о Федеральном Собрании, о правах Конституционного суда. Эти знания сделают вас интересным и полезным собеседником для любого парламентария, особенно если вы встречаетесь с парламентской делегацией государства вашего пребывания накануне ее поездки в вашу страну. С чего начинаются контакты с парламентариями? Посол по приезде наносит визит вежливости спикерам обеих палат парламента, а также, возможно, руководителям комитетов по иностранным делам. Это не просто протокольные визиты. В их ходе могут быть поставлены и рабочие вопросы взаимоотношений двух парламентов, поэтому к ним следует тщательно подготовиться, изучить документы, касающиеся предыдущих обменов визитами, вопросов, которые раньше решались двумя парламентами (дипломатам более низкого ранга следует также нанести визиты тем парламентариям, с которыми у ваших предшественников были хорошие, систематические контакты). Спикеры могут познакомить вас с другими членами парламента, с руководителями внешнеполитических комитетов, охарактеризовать их, посоветовать, как лучше организовать ознакомление членов парламента с материалами посольства. Однажды спикер парламента Дж. Томас посоветовал сделать два-три десятка копий с обращением нашего парламента, которое я принес ему, и послать их видным членам парламента с личными письмами и желательно, чтобы они не были стандартными. Тогда их прочтут парламентарии и даже будут гордиться ими, говоря: «Посол прислал мне сегодня письмо и очень интересное обращение», тогда и некоторые другие обратятся в библиотеку за вашим документом. Посольство приняло на вооружение этот совет, и эффект немедленно сказался'. Кроме того, полезно направлять письма руководителям внешнеполитических комитетов (в некоторых странах их несколько — общепарламентский комитет и комитеты по внешней политике отдельных партий), приглашения принять участие в одной из дискуссий, организуемых в посольстве, или предложение выступить в комитете по согласованной с ним теме и ответить на вопросы. Можно использовать эту встречу и для установления контактов с теми парламентариями, с которыми вы не были раньше знакомы, условиться о встрече в посольстве, обменяться визитными карточками. Так ваши контакты расширятся, правда, при одном условии: если ваше выступление будет интересным и ваши ответы удовлетворят парламентариев. Иногда конференционную дипломатию, характерную для современных международных отношений, называют «парламентской дипломатией»'. Парламентская деятельность сродни дипломатии, она помогает разрешению трудных вопросов, часто в виде компромиссов, с парламентариями легче устанавливать контакты, вести беседу и переговоры. Надо иметь в виду, что между МИД и членами парламента не всегда существуют дружественные отношения. Так, постоянный заместитель министра иностранных дел Англии сэр А. Кадоган в своих дневниках характеризовал английских парламентариев и их деятельность на поприще дипломатии крайне отрицательно: «Как я ненавижу членов парламента. Они воплощают все те качества, которых меня учили избегать, — амбиции, предубеждение, нечестность...». Цитируя эти слова, известный английский журналист-между- народник добавляет: «Какими бы ни были крайними взгляды Ка- догана, отзвуки его слов найдут отклики в сердцах многих дипломатов...»259. В свою очередь, некоторые парламенты отвечают министерствам такой же неприязнью. Это касается, в частности, госдепа США, сенатского комитета. Как сказал председатель Ассоциации заграничной службы Д. Хейз: «Дело фактически доходит до того, что любого человека можно взять с улицы и назначить послом»260. Сенатский комитет вынужден отказывать некоторым кандидатурам в послы по причине их полной непригодности. Так, сенат отклонил кандидатуру Г. Р. Мейса на пост посла в Сьерра-Леоне, хотя он был в течение нескольких лет директором департамента кадров госдепа. В английском парламенте, например, срок ответа на его запрос устанавливался для МИДа в три часа. Вряд ли при этом можно было надеяться на слишком доброжелательное отношение дипломатов Форин Офиса к парламентариям. Но главное даже не в этом, а в том, что отдельные парламенты уделяют особое внимание тем или другим внешнеполитическим вопросам4, часто отстаивая точку зрения, противоположную точке зрения администрации или правительства. Так было, как мы указывали, по вопросу об отказе от ратификации американским сенатом Версальского договора. В тридцатые годы конгресс был озабочен тем, что президент Рузвельт забрал себе слишком большую власть, в частности над вопросами войны и мира261. Дипломатам полезно посещать некоторые заседания парламента. Это дает возможность встретить в кулуарах интересных парламентариев и установить с ними полезные контакты. Парламентарии, в особенности те из них, кто проявляет интерес к внешней политике, обычно охотно идут на такие знакомства. Выезжая в другие города и районы страны, нанесите визит члену парламента от этого округа (если он будет в это время там), заранее поставьте его в известность о своем желании посетить его и попросите о встрече. Если вам удастся установить полезные контакты с такими парламентариями, не забудьте включить их в список приглашенных на прием в посольство. И, конечно, постарайтесь встретиться с ними на приеме. И еще один совет. Обязательно следует вести досье на тех парламентариев, с которыми у вас есть контакт, а также на наиболее видных членов парламента, их выступлений по вопросам внешней политики и двусторонних отношений. Это очень пригодится при разговорах с ними и при составлении различного рода справок. Следует очень внимательно относиться к визитам российских парламентариев в страну вашего пребывания. Прежде всего нужно хорошо познакомиться с членами делегации, с их биографическими данными, интересами и запросами, сопровождать их на все встречи (это поможет, кстати, расширить и ваши контакты). Случается, что визиты наших парламентских делегаций, когда они представляют разные партии, даже осложняют позицию посольства и затрудняют отношения со страной пребывания. Некоторые члены парламентских делегаций начинают критиковать внешнюю политику и позицию России, но надо иметь в виду, что у нас есть одна внешняя политика, определенная президентом, и что государственный деятель, находясь за границей, обычно воздерживается от критики своей страны. Задача дипломатов, если они присутствуют при таком событии, очень деликатно, не споря с депутатами и не осложняя обстановки (парламентарии имеют право на свою точку зрения), спокойно изложить официальную точку зрения. Особое значение для установления контактов имеет посещение сессии парламентов, и прежде всего, когда обсуждаются вопросы экономики, расширения внешних связей, когда выступают премьер-министр страны или министры внешней политики и экономики. Если вам по каким-то причинам не удается это сделать, то позаботьтесь о скорейшем получении текста речи — во многих странах они издаются на следующий день. Полезно встретиться после этого с членами парламента (лучше различных партий) и послушать их мнение о высказанных премьер-министром или министром идеях. Контакты Контакты с оппозицией, конечно легальной, ни- с оппозицией, когда не вызывали никаких вопросов и тем более осуждения. В инструкциях, врученных французскому послу в Лондоне герцогу д’Омону в 1712 г., говорилось: «Согласно английской конституции, послам при Сентджеймском дворце не воспрещено сноситься с оппозицией. Поэтому герцогу д’Омону не следует отвергать общество вигов»'. Венская конвенция прямо предусматривает «выяснение всеми законными средствами условий и событий в государстве пребывания и сообщение о них правительству аккредитирующего государства». А как можно выяснить эти сведения, не встречаясь с лидерами, членами всех законных действующих партий? «Дипломатический справочник» указывает, что глава представительства обязывает дипломатов «комментировать взгляды третьих партий в стране», т.е. следить за всеми партиями и давать о них информацию262. В действительно демократических странах такой порядок, как уже указывалось, существует в дипломатии на протяжении нескольких столетий. Вопрос о возможности и невозможности контакта с легальной оппозицией практически не возникает. Может лишь идти речь о некоторых нарушениях, установленных практикой дипломатического права. Возьмем, например, главную оппозиционную партию в Англии. Правительство Британии — это правительство Ее Величества, но и оппозиция Британии — это оппозиция Ее Величества, а не оппозиция Ее Величест ву. Английский ученый А. Джеймс отмечает, что с целью выяснения намерений страны пребывания посольство может устанавливать отношения со всеми субъектами государства, которые прямо или косвенно имеют отношение к внешней политике и двусторонним отношениям'. Важно при этом удостовериться, что другая (оппозиционная) партия в области внешней политики будет вести себя соответственно. В середине семидесятых годов для иностранных посольств в Лондоне важно было, какую позицию займет лейбористская партия, если она придет к власти. Посол, который понимает отрицательные последствия преуменьшения значимости своей профессии, посол, который прекрасно понимает язык страны (в том числе политический) и все нюансы ее политики, короче, настоящий профессионал, легко поймет намерения правительства страны пребывания, устанавливая связи и с различными кругами общества; настоящий дипломат, стремясь развивать дружественные отношения со страной, в которой он находится, примет во внимание все обстоятельства, а не только официальную точку зрения, отмечает профессор университета в Лейстене263. В США никому из иностранных дипломатов не придет в голову воздержаться от контактов с республиканской партией США, если президент не принадлежит к этой партии. В то же время в некоторых странах Востока, которые объявили себя демократическими, контакты с оппозиционными партиями могут не только не приветствоваться, но даже запрещаться. Мне довелось выступать в некоторых республиках СНГ и посольствах этих стран в Москве, и везде спрашивали, как же расценивать то, что Венская конвенция предусматривает переговоры лишь с правительствами государств пребывания, а не предусматривает контактов с оппозицией. Прежде всего я отмечал, что в Венской конвенции нет такого ограничения, в ней сказано лишь, что вся информация предусматривает лишь сбор ее «законными средствами», а если партии оппозиции признаны законом страны пребывания, то и контакты с ней не запрещены. Не могу сказать, что мои разъяснения полностью разделяли собеседники. Без контактов с оппозицией анализ положения в стране ее правящими политиками всегда будет односторонним, часто приукрашенным и даже ошибочным. Советская дипломатия, например, избегала контактов с официальными оппозиционными партиями стран Варшавского договора. К чему это привело? Мы в значительной степени основывались (а часто и повторяли ее) на той информации, которую нам давали правящие партии и которая часто не отвечала истинному положению вещей. Помощник М. С. Горбачева в своих воспоминаниях говорил, что одной из главных целей послов СССР в социалистических странах было «искать любого повода высказать личную преданность генсеку» правящей партии. «Строго говоря, — продолжал он, — чтобы успешно отслужить или, может быть, получить в награду орден за примерную работу, не нужно было делать что-либо полезное для отношений между двумя сторонами, достаточно было понравиться двум генсекам»264 (страны пребывания и Л. И. Брежневу. — В. П.). Конечно, при этом о связи с оппозиционными партиями, о докладах, которые могут не понравиться руководству и заставить его принимать тяжелые решения, речь идти не могла. Пожалуй, для контактов с оппозиционными партиями важно придерживаться основного правила, сформулированного Э. Сатоу: «Дипломатический представитель должен весьма тщательно воздерживаться от всякого вмешательства во внутренние дела государства, в котором он аккредитован»265. Панамериканская конвенция от 20 февраля 1928 г., подписанная в Гаване, устанавливает: «Иностранные дипломатические представители не могут принимать участие во внутренней или внешней политике государства, в котором они аккредитованы»266. Иными словами, выслушивать, но не вмешиваться, делать выводы, но не действовать самому. Это правило, правда, часто нарушается, но чаще не дипломатами, а политиками, в особенности во время национальных выборов. Сошлемся на пример столетней давности, который приводят в доказательство того, что дипломаты вмешиваются во внутреннюю жизнь страны пребывания. В 1888 г. британский посланник в Вашингтоне получил письмо от гражданина США, родившегося в Англии, в котором он просил совета посланника, как следует ему и другим людям, находившимся в его положении, голосовать на предстоявших президентских выборах. Вместо того чтобы воздержаться от ответа, посланник написал письмо, которое можно было понять как рекомендацию голосовать за Кливлендена Письмо попало в газеты. Госсекретарь США по поручению президента США направил посланнику ноту, в которой последний был поставлен в известность, что его пребывание на посту посланника в Вашингтоне несовместимо с интересами правительств обеих стран и нанесло бы ущерб отношениям между ними. К письму был приложен паспорт посланника267. Видный советский дипломат В. И. Авилов в своей брошюре о контактах подчеркивал, что при установлении связи с оппозицией нельзя «давать повода к обвинению со стороны правящих кругов в поддержке оппозиции», в «разжигании страстей»268. Из других важных особенностей связей с оппозицией надо остановиться на следующих: I. Дозированность этих контактов. При всей важности связей с оппозицией посольство всегда должно иметь в виду, что главной его задачей являются контакты с правительственными кругами. Перекос в контактах в сторону оппозиции может быть неправильно истолкован правительствами. Последние особенно чувствительно относятся к таким связям накануне и в период всеобщих парламентских выборов. Например, в 1995 г. бывший президент США Р. Никсон начал свой визит в Москву с контактов с лидерами оппозиции, в частности, тепло встретился с руководителем коммунистической оппозиции в парламенте Г. Зюгановым. Никсон при этом отметил, что «он просто попытался подружиться с другим концом российского политического спектра»269. Президент России выразил свое недовольство, отменив встречу с Никсоном. II. Следует иметь в виду ангажированность оппозиции. Она всегда критически настроена в отношении пробелов в деятельности правительства, и его недостатков, даже склонна преувеличивать их, и если поверить данным оппозиции, то вы можете неправильно информировать свое правительство. III. В беседах с вами представители оппозиции, естественно, постараются убедить вас в справедливости их точки зрения и даже попытаются добиться одобрения их взглядов. Вот этого следует избегать. Нельзя вставать на точку зрения оппозиции и тем самым прямо или косвенно осуждать правительство. (Пожалуй, только в одном случае можно это сделать: когда внешнеполитические взгляды вашего правительства решительно отличаются от позиций правительства страны пребывания, но и в этом случае вы должны просто спокойно изложить точку зрения вашего правительства.) Представители левых кругов иногда упрекали меня, что я недостаточно поддерживаю их: «Ваше правительство открыто говорит, что желает нам победы, что наша точка зрения ближе вам, чем позиция правительства. Почему же вы не высказываетесь так категорично?» Мне приходилось долго и настойчиво разъяснять, что между нравами свободной прессы, которая может отдавать приоритет любой стране и любой позиции правительства, и посольством, которое не вмешивается во внутренние дела других государств, большая разница. IV. Не передавать оппозиции доверительную информацию (если у вас не было прямого поручения правительства на этот счет), не сообщать данных конфиденциального порядка, полученных в стране пребывания, и не раскрывать этих источников. По незнанию, недоразумению представители оппозиции, часто не искушенные в служебной деятельности и деловом этикете, могут передать вашу информацию в другие руки, разгласить ее или передать в СМИ. V. Соблюдать особую осторожность в контактах с оппозицией в период выборных кампаний. Оппозиция, конечно, рассчитывает на победу и иногда обращается за содействием к посольствам. Я вспоминаю случай, когда лидер оппозиции одной страны, навестив меня за неделю-другую до выборов, обратился ко мне со странным предложением: «Мы обещали избирателям в ближайший год после прихода к власти значительно уменьшить безработицу. Нас спрашивают: “Как вы можете это сделать?” Нам срочно нужно от вашей страны заявление, что вы в течение года закупите у нашей страны товаров на сумму около 1 млрд. долларов. Это даст нам возможность открыть десятки тысяч рабочих мест». Это было, конечно, совершенно нереалистичное и нелепое предложение, и мне долго пришлось разъяснять лидеру оппозиции, что ни торговые дела, ни политика так не делаются. Для расширения торговли нужны под писанные контракты, следует обговорить цены, условия поставок, обязательства вашей страны1. Известно, что однажды журналисты, работавшие на консервативную партию, решили дискредитировать лейбористскую партию путем публикации записей доверительных бесед лидеров лейбористов с советским посольством в Лондоне. В начале 90-х годов у нас в деле опубликования документов был полный беспорядок, иностранным журналистам был открыт полный доступ к архивам ЦК КПСС, а известно, что все записи бесед с лидерами лейбористской партии направлялись в международный отдел ЦК КПСС. Не знаю, с целью разоблачения «политики КПСС» или за определенную мзду, одному английскому журналисту-проныре были предоставлены записи беседы моего предшественника Н. М. Лунькова (одна) и моих бесед с двумя лидерами лейбористской партии Англии (эти записи журналистам нашей страны не предоставлялись). Беседы были опубликованы в английской печати. Они касались щекотливой темы — будущих выборов и позиций партий. Но публикация привела к неожиданным для организаторов результатам. Все английские газеты за исключением той, которая опубликовала записи бесед, заявили, что, во-первых, это порочная практика — публиковать закрытые дипломатические документы без разрешения того правительства, которому они принадлежат, а главное, они показывают, что послы интересовались положением в лейбористской партии (в чем и заключалась их задача), никакой поддержки в избирательной кампании они не обещали, беседы ни разу не вышли за рамки обычной дозволенной дипломатической деятельности. (Этот пример, кстати, показывает, как осторожно надо относиться даже к записи бесед с представителями оппозиции). VI. При установлении контактов с оппозиционной партией следует особое внимание обратить на теневой кабинет партии, ее министров, прежде всего иностранных дел, экономики и торговли, обороны. VII. Не следует пренебрегать связями с небольшими по численности оппозиционными партиями, которые едва ли придут к власти. Во-первых, в случае, если ни одна из основных партий не наберет большинства голосов, они могут участвовать в правительственной коалиции и играть более важную роль. Кроме того, они часто отражают взгляды влиятельных кругов страны. Понимая, что в ближайшее время не смогут сами сформировать правительство, они часто более реалистически (как бы со стороны) оценивают обстановку и лучше знают закулисную политику партий. Некоторые из них охотнее идут на контакты с иностранными посольствами. VIII. Если оппозиционная партия проигрывает выборы — это не значит, что с ней надо свертывать контакты до следующих выборов. С ее представителями надо также регулярно встречаться, как и раньше. IX. Говоря о контактах с небольшими партиями, следует иметь в виду, что посольство не должно преследовать цель установить контакты со всеми партиями. Некоторые из них скомпрометировали себя крайне националистическими взглядами (близкими к фашизму, хотя они и легальные), подозреваются в терроре. Во всяком случае, решение о том, поддерживать ли с ними контакты, должен принять посол. Есть и еще один вопрос — о связях с представителями националистических организаций, государствами, не признанными всем мировым сообществом или его большинством, скажем, Тайванем, Абхазией, Карабахом, ИРА или его политической организацией. По линии дипломатической, чтобы это не было их признанием, надо от связи уклониться. Возьмем, к примеру, Чечню. Она является субъектом Российской Федерации, и ни одно государство не признало официально ее самостоятельность — это было бы вмешательством во внутренние дела Российской Федерации. Поддержание связи с ней как с субъектом РФ вполне возможно. Единственного, заранее данного решения этого вопроса нет (поддерживаем же мы связи — торговые — с Тайванем, Абхазией) и в каждом конкретном случае такие вопросы решаются центром и послом. Встает и другая проблема — а как дипломаты соблюдают все эти правила и не бывает ли случаев, когда они вынуждены пойти на такие контакты с оппозиционными партиями, которые могут вызвать недовольство правительства. К. Хамильтон и Р. Лэнгхорн советуют следующее: «Если дипломат добивается успеха в своей деятельности, как посредник он должен поддерживать доверие к нему правительства, при котором он аккредитован, он может в некоторых странах многое потерять, устанавливая отношения с лицами, находившимися в оппозиции к прежнему режиму, или группами, не пользующимися уважением в обществе»1. В таком сложном по ложении, добавляют они, оказался английский посол в Тегеране сэр Антони Паркинс в семидесятые годы, накануне свержения шахской власти революционными исламскими группами. Но он смог поддерживать тайные отношения с этими группами, не вызвав подозрения во вмешательстве во внутренние дела страны. «Конечно, если бы эти связи были раскрыты, — пишут авторы, — то отношения Британии с шахом были бы серьезно подорваны»270. Но что сошло с рук сэру Антони, могло бы не сойти другому. Вероятно, когда шахский режим уже близился к краху, правительству Ирана было не до тайных связей английского посла с нелегальной оппозицией. Другой пример такой рискованной дипломатии — деятельность его американского коллеги посла в Иране У.Саллавана. Понимая, что следует найти другие, более достоверные источники информации, он решил посещать тегеранский базар, руководствуясь тем распространенным мнением, что иранский базар является барометром состояния общества. Но он быстро разочаровался. Иранские торговцы на базаре совсем не были заинтересованы обсуждать с ним политические вопросы. Обычно послы воздерживаются от подобной деятельности, а «черная работа» выяснения настоящего положения вещей в таких щекотливых ситуациях, когда надо было знать истину, но не обидеть и руководство страны, обычно поручается службе разведки. Рисковать в тайных операциях — это дело разведчиков, а не дипломатов. Традиционно дипломатия во все времена была ТСпнтякты с бизнесменами тесно связана с торговлей. Дипломатия Киевской Руси начиналась с торговли с греками, с заключения договоров, в которых важная роль отводилась правам и обязанностям купечества, их охране, условиям содержания и т. д. Когда послы и посланники стали личными представителями своих суверенов-монархов, они, занимая высокое положение, начали отходить от торговых дел, которые стали уделом дипломатов низшего ранга или консульских работников. Но торговые критерии государства всегда были естественными для него, и торговая политика была в конечном счете частью внешней политики государства, а значит, и дипломатии. Говоря о теории дипломатии, Г.Никольсон различает два главных ее направления: первое — теория военной политической касты, оно склонялось к политике силы, второе — интересовалось политикой, дающей прибыль, и занималось, главным образом, примирением, компромиссами и кредитами. Представители первой теории верят в способность запугивать, второй — в способность кредита порождать доверие’. В идеале торговая политика и дипломатия всегда должны поддерживать друг друга. «Расхождения между торговлей и иностранной политикой государства могли иногда возникать, — пишет английский исследователь Барстон, — из сложившейся практики иметь определенные дипломатические и торговые (отдельно) миссии за рубежом, они отражали тенденцию рассматривать политические и экономические аспекты внешней политики порознь»271. Такое расхождение возникло в СССР при образовании посольств и торгпредставительств, хотя в большинстве своем, делая общее дело, эти учреждения находят точки соприкосновения. Несовпадение интересов различных слоев общества может играть свою роль. Так, тайваньское лобби в разных западных странах выступало за более решительное сближение с Тайванем, а государственная политика тех же стран отдавала предпочтение связям (в том числе торговым) с миллиардным по населению Китаем. Американские фермеры боролись против санкций на продажу зерна Советскому Союзу и в конечном счете добились своего — они были отменены, хотя с точки зрения американских идеологических позиций их следовало бы продолжать. По-настоящему задача дипломатии заключается в том, чтобы все эти рассуждения примирить и привести торговую политику в одно русло с дипломатией или внести в нее необходимые поправки. Торговая политика может стать и прямым инструментом дипломатии. Однако вплоть до окончания второй мировой войны дипломаты несколько свысока относились к торговым миссиям и коммерции. В МИД Франции, например, рассматривали дипломатов, занимавшихся экономическими и торговыми проблемами, как дипломатов «второго класса». В Англии существовал определенный барьер между дипломатами и консульскими работниками, призванными в большей степени, чем другие дипломаты посольства, заниматься коммерческими делами. Только после начала интеграционных процессов в Европе, а потом и в других частях света, после образования «международной торговой дипломатии» (которая ознаменовалась в 1947 г. учреждением ГАТТ, а в 1964 г. — ЮНКТАД) дипломатия занялась по-на- стоящему проблемами экономики и развития торговли. Процесс этот шел не без сопротивления со стороны части дипломатов, которые считали, что сферой их деятельности является внешняя политика, защита интересов государства в целом, а не той или другой фирмы, отдельного торговца. «Это довольно противная вещь — иметь дело с торговлей», — заметил один американский посол относительно недавно, когда спрашивали глав дипломатических миссий западных стран, каков был объем торговли их государства со странами его пребывания. Только немногие могли ответить на этот вопрос. Как сказал один посол: «Это не мое дело — заниматься торговлей»272. «Мой предшественник, — говорил другой (британский) посол, — был повергнут в шок, когда узнал, что он должен заниматься коммерцией, это было не намного хуже, чем пригласить его стать продавцом магазина»273. Профессор Харр, сам дипломат, в своей книге «Профессиональный дипломат» пишет: «Все послы очень интересуются политическими событиями и устанавливают персональные контакты на самом высоком уровне страны пребывания. Далеко не все они так же заботятся о менеджменте и больших компаниях»274. Сегодня дипломат полностью вовлечен в вопросы экономики и торговли. Мощным толчком послужили экономические встречи западных стран или «встречи большой семерки». Если уж президенты и премьеры занимаются этими вопросами, то дипломатам нельзя не быть готовыми дать соответствующие оценки для обоснования государственной политики в этих проблемах и разумные предложения. Как же сегодня смотрятся задачи посольств в сфере экономической работы, в области деловых контактов посольства с представителями крупного бизнеса? Для многих посольств эта работа стала наиболее важным объектом их дипломатии. «Название этой работы — дипломатии — продавать, продавать и еще раз продавать», — сказал английский министр иностранных дел консервативного правительства Дипломатический справочник так определяет эту деятельность посольств: Задачи дипломатов, работающих в области экономики, всеми доступными средствами способствовать удовлетворению торговых интересов своей страны, помогать прибывающим в страну бизнесменам, отвечать на их специфические вопросы, снабжать всей информацией, в том числе малодоступной, которая поможет его стране сформулировать соответствующую торговую политику, а ее бизнесменам получить лучшие условия на местном рынке. Концентрируя свою деятельность на интересах своей страны, дипломат не может избежать и обращений и вопросов со стороны бизнесменов страны пребывания, и отвечая на них, он должен наилучшим образом содействовать добрым отношениям со страной пребывания.’ Пожалуй, первыми на этот путь встали немецкие дипломаты (вспомним, что именно их дипломатию Никольсон называл «купеческой дипломатией»), перед ними после войны стояла задача восстановить свою страну, а потом сделать ее самой могущественной в экономическом отношении державой Европы. За ними последовали американские дипломаты, затем японские. Для американской дипломатии это превращение было, возможно, более легким делом, ибо еще в конце XIX в. госдеп снабжал американский бизнес сведениями об иностранных рынках, которые специально для него собирали американские дипломаты. Английские дипломаты вынуждены были заняться вопросами экономики вследствие падения роли Англии как великой экономической державы, распада Британской империи, проблем, связанных с ухудшением торгового баланса. Затем перед английской дипломатией встал вопрос об отношении к Общему рынку. Англии потребовалось 15 лет, чтобы примкнуть к нему, и уже в 70-х годах384 английских дипломата занимались коммерческой работой, и более 400 сотрудников из числа нанятых на месте помогало им275. Правда, английские деловые люди отмечают, что ценность докладов посольств по экономическим вопросам не всегда достаточно высока из-за непрофессиональное™ дипломатов, слабо разбирающихся в бизнесе. С другой стороны, многие политические вопросы стали решаться под давлением экономических в связи с большей занятостью проблемами торговли. Так, заинтересованные в развитии торговли с Китаем японские бизнесмены стали на путь критики своего правительства и в совместном коммюнике заявили, что Япония считает Тайвань частью Китая. А японские дипломаты решили не акцентировать внимание на этом факте, так как соглашение способствовало развитию торговых отношений с Китаем. Получился конфуз. Немецкое правительство, чтобы разгрузить дипломатов, организовало в 27 странах торговые палаты. «Без них, — заявил немецкий дипломат, — посольство было бы завалено просьбами о помощи и о снабжении бизнесменов коммерческой информацией»276. Английские дипломаты, озабоченные огромными переменами в мире, в особенности в Азии и Африке, стали более тщательно следить за изменением экономической обстановки и собирать подробную информацию об этих районах. Они считали, что имея опыт поиска информации, они сделают эту работу лучше других. Такого же мнения придерживаются и дипломаты других стран; они полагают, что когда ее поручают представителям различных фирм, бизнесменам, то они прежде всего обращают внимание на те отрасли экономики иностранных государств, которые они лучше знают, и часто на те фирмы, интересы которых совпадают с их интересами, минуя те организации, которые являются их конкурентами, они не защищают интересы государства в целом, а являются просто представителями своих фирм. Не всегда довольны экономической работой посольств и бизнесмены. Некоторых из них не устраивает экономическая квалификация дипломатов. Другие, например канадцы, недовольны тем, что «коммерческие дипломаты» больше занимаются теми компаниями, которые они знают, чем в целом всеми отраслями экономики. «90% всех дел, — сказал канадский чиновник, которого я расспрашивал, — отражали прямые заказы отдельных компаний»277. Другие отмечают, что с некоторыми важными экономическими вопросами дипломаты никогда не сталкивались, что дипломаты часто выступают не как практики и эксперты, а как ученые. Иногда дипломаты гордятся помощью в какой-то сделке, стоимость которой мизерна и не стоила затраченного времени. Иногда дипломатов огорчает, что нечестность отдельных бизнесменов, которые обращаются к ним (желая, чтобы их рекламировали), сообщая неверные сведения, получив информацию, исчезают из поля зрения, ставя тем самым дипломата в трудное положение. В общем, упреки взаимны. Обо всем этом я говорю потому, что и некоторые российские бизнесмены не слишком щепетильны. А дипломат и бизнесмен должны полагаться на взаимную добросовестность. Какой же из этого следует вывод? Прежде всего, кто из дипломатов должен заниматься экономическими вопросами? Если штаты посольства позволяют, то следует выделить из числа дипломатов группу сотрудников, собирающих информацию и анализирующих ее. Дипломатический справочник формулирует цели этой группы так: «Задачи членов коммерческой группы состоят в том, чтобы поощрять всеми возможными средствами интерес к вашей собственной стране: оказывать помощь посещающим посольство бизнесменам, отвечать на их специфические вопросы, давать всю информацию, которая поможет этой стране выработать подходящую торговую политику и бизнесменам вашей страны — облегчить доступ на местный рынок. Дипломат изучает в особенности изменение в таможенных тарифах, квоты и положения о регулировании импорта, запросы о тендерах»’. Его интересуют как бизнесмены вашей страны, приезжающие для переговоров, так и бизнесмены страны пребывания. Начнем с последней категории. При установлении контактов с бизнесменами страны пребывания надо иметь под рукой данные о стабильности положения в вашей стране (обоснованные и убедительные), состоянии развития промышленности, основных экономических и финансовых условиях, фирмах, которые заинтересованы в развитии деловых отношений со страной пребывания. Сведения эти черпаются из российской прессы или запрашиваются у МИДа. Для первой беседы, имеющей целью установление контакта, нужно тщательно продумать темы, пригодные для обсуждения. Главной целью «контактной беседы» должно быть завладение доверием партнера. Устное обращение в деловом разговоре имеет такой же вес, как и письменное. Жест пальцем на бирже означает немедленное обязательство. На гербе Лондонской биржи начертан девиз My word is ту bond — «Мое слово — мое обязательство». Перед встречей, во время которой вы хотите установить контакты, полезно просмотреть последние экономические досье (к составлению их лучше всего привлекать женщин-сотрудниц, так как они обычно делают такую работу внимательнее, аккуратнее). У дипломата должен быть под рукой каталог всех российских фирм, совместных фирм со страной пребывания, данные о фирмах России, которые хотели бы сотрудничать с компаниями страны, в которой вы находитесь. Полезными бывают в таких случаях досье рекламы фирм, которые могут явиться потенциальными сотрудниками российских компаний (изучением реклам, например, тщательно занимается итальянское посольство в Москве). Большое значение для раскрытия возможностей российской экономики имеют встречи с российскими бизнесменами, но они будут обращаться в посольство только в том случае, если найдут там нужные для них материалы, если вы сможете свести их с потенциальными заказчиками. Ваше личное знакомство с отраслевым районом России в зависимости от заинтересованности фирм страны пребывания в тех или других контрактах помогает вам связать их напрямую. Вы должны иметь справочники, альбомы обо всех представляющих интерес для экономики России фирмах страны пребывания; наличие этих данных сделает ваше посольство центром притяжения как российских, так и местных деловых кругов. В свою очередь, это позволит вам установить интересные и полезные контакты в этой среде и получить нужную информацию. Секрет успеха установления контактов с бизнесменами во многом зависит от точности, объема и оперативности информации'. Как гласит французская пословица: «Хорошо информированный человек стоит двух». Контакты и переговоры с деловыми людьми имеют свои особенности. Они всегда — торг. Г. Никольсон говорил, что торг — это личный процесс, посредством которого двое или несколько участников достигают некоего единства, они имеют определенную цель выгодно продать или выгодно купить, т.е. достигнуть определенного компромисса. Поэтому особенно важен первый шаг — контакт, чтобы заявка одной стороны требовала максимума и при этом выглядела приемлемой для другой. В отличие от обычных дипломатических контактов торговым свойственна известная секретность. Венгерский ученый, бизнесмен, почти четыре десятилетия имевший дело с внешней торговлей, Я. Нергеш пишет: «Главное, чтобы партнер как можно меньше знал о моих мотивациях, о моем положении, об опасениях, а я — как можно больше знал о нем... таким образом, скрытность на переговорах подобна игре в прятки»'. Задавать вопросы, которые содержат коммерческую тайну, при установлении контактов, при первых этапах переговоров ни дипломату, ни бизнесмену не следует. В экономических контактах важную роль играет тактика выжидания. Если партнер нетерпелив, импульсивен, то он может показать себя плохим дипломатом и бизнесменом. Как говорил Дизраэли: «Насколько важно знать, когда следует воспользоваться представившейся возможностью, настолько же существенно уметь предвидеть, когда от этого целесообразно отказаться». Западные посольства держат двери широко открытыми для бизнесменов, практически всегда в посольствах есть кто-то из дипломатов, готовых их принять. В посольство Англии в Париже обращаются за помощью несколько тысяч английских и французских бизнесменов в год. Английский дипломат Дж. Макдермот, проведший 27 лет на дипломатической службе и ушедший в отставку с поста посла, писал: «Задача дипломата сегодня и завтра подобна задаче менеджера, заместителя менеджера или сотрудника гигантской международной корпорации, только за тем исключением, что он работает не за личную прибыль. Но его искусство должно быть сосредоточено на этом направлении. Забудьте о романтическом ореоле своей профессии и думайте о самом существенном»278, т.е. о торговле. В западной литературе приводится множество фактов, когда советы посольств помогали фирмам заключить выгодные сделки и избежать сомнительных предложений. Английский посол в Тегеране принял такое близкое участие в судьбе фирмы «Крайслер», что спас ее (а она имела большой контракт с Ираном в 1973 г.) от краха. Дипломатам, в свою очередь, большую пользу могут принести контакты с деловыми кругами, потому что именно им принадлежит определяющая роль в жизни страны. Они являются самой информированной и влиятельной частью общества, к тому же они свободны в общении, их не связывает закон о государственной тайне, если они и информированы о ней, то опосредованно, через своих советников, экспертов, которые работают в правительстве, через своих друзей. Вот пример из моей собственной практики. В восьмидесятые годы мы приступили к осуществлению грандиозного проекта газопровода Ужгород-Уренгой длиной 4500 км. В проекте была задействована крупная английская фирма «Джон Браун», которая должна была поставить нам турбины и компрессоры для газопровода. Некоторые части турбин производились по американским лицензиям, а сама фирма была тесно связана с американскими компаниями. Если бы США применили к фирме финансовые санкции, то она могла бы разориться. Соединенные Штаты решили их применить, Англия была предупреждена о них за пять часов до их введения. М. Тэтчер пригласила к себе госсекретаря США А. Хейга на переговоры, но они не дали результатов. Премьер обратилась к президенту Рейгану. Тот ответил через Хейга: «Как Тэтчер имеет свои принципы, так и мы свои». В эти дни я встретился с руководителем крупнейшей английской химической фирмы Ф.Харви. Он сказал мне, что позиция США вызвала резкое осуждение английского бизнеса, и Тэтчер не пожелает потерять его уважение и будет вести дело до конца. Вслед за тем я встретился с одним руководителем фирмы «Джон Браун» (не хочу называть его имя). И он мне по секрету сказал, что фирма выполнит все поставки. А когда я спросил его, откуда такая уверенность, он мне открыл тайну: «В аппарате премьера работает советником представитель его компании и премьер лично заверила его, что она дала распоряжение игнорировать американское эмбарго и выполнить контракт». Американская администрация вынуждена была снять свои ограничения на поставку английского оборудования'. Контакты с бизнесменами, которые располагают огромной информацией, дают возможность лучше понять замыслы правительства и иногда с неизвестной стороны осветить, казалось, уже известную вам проблему. В период фолклендского кризиса я встретился с видным финансистом, одним из консультантов Английского банка (государственного центрального эмиссионного банка), который в доверительной беседе, признавшись, что он высказывает «откровенную и даже циничную точку зрения», поведал мне: «Руководство консервативной партии считает самым главным в нынешнем конфликте не суверенитет Англии над Фолклендскими островами ... а задачу обеспечить победу на будущих выборах. Нам нужна победа любой ценой»279. Последующие события полностью подтвердили эту точку зрения. Контакты с деловыми кругами, важные сами по себе, дают возможность установить связи с членами правительства. Со многими министрами, с которыми я установил контакты, я познакомился на приемах у крупных бизнесменов, обычно «узких», на которых было приглашено 8—10 человек и создавалась атмосфера, располагающая к сближению. Уже потом, после того как мы познакомились семьями и нашли, что подходим друг другу, стали развиваться доверительные и систематические связи. Сами по себе беседы с бизнесменами, в том числе по вопросам политики, интересны и полезны потому, что они более независимы в оценке политики правительства. Даже поддерживая правительство, они могут критиковать его за отдельные аспекты политики, упущения, давать нелицеприятную характеристику членам кабинета, рассказывая подноготную тех или других решений правительства. И если высказывания представителей оппозиции являются часто «критикой ради критики», то соображения деловых людей помогают понять выгоду тех или других решений, причины предпринятых правительством действий. И есть еще одна, на первый взгляд парадоксальная, особенность взглядов деловых людей — даже тогда, когда правительство идет на ухудшение отношений с какой-либо страной, деловые круги не спешат следовать этому курсу, осторожно взвешивая все плюсы и минусы нового направления правительства для экономики страны, для своих собственных компаний. Во время чехословацких событий 1968 г. на приеме в Московском народном банке собрался цвет английского бизнеса. И один из управляющих Банка Англии сказал мне: «Вы обратили внимание, что никто из МИДа к вам не пришел, хотя они были приглашены, а мы, финансисты, деловые люди, несмотря на политические осложнения в отношениях между нашими странами, не отклонили приглашения. Мы не бросаем своих партнеров и не реагируем на политические осложнения»'. Во время войны во Вьетнаме СССР, как известно, поддерживал ДРВ, тогда как австралийские войска воевали в союзе с американскими и с южновьетнамскими войсками. Мы, так сказать, были по разные стороны фронта, но торговые отношения, выгодные обеим странам, активно продолжались. Австралийские бизнесмены охотно шли на контакты с советскими дипломатами. В кризисных политических ситуациях контакты с деловыми людьми особенно ценны. У западных дипломатов складываются обычно добрые отношения с бизнесменами, банковскими работниками, и после выхода в отставку многие западные дипломаты переходят на работу в банки, фирмы своей страны. Так, например, министр иностранных дел Англии Д. Херд, бывший на этом посту около пяти лет и добровольно ушедший в отставку, перешел на работу управляющим крупным английским банком. О дипломатах Советского Союза и других социалистических стран складывалось впечатление, что они слишком закрыты и даже опасаются контактов с бизнесменами (за исключением тех, с кем СССР поддерживал торговые отношения), что они редко решают те или другие экономические вопросы, обычно ссылаясь на вышестоящие инстанции. К сожалению, эти представления в известной степени правильны. Постановка посольствами экономических вопросов очень часто кончалась ничем, новые западные технологические системы, о которых посольства сообщали, как правило, не находили применения, деловые круги теряли интерес к переговорам с нами. Руководитель одной западной фирмы, которую захотела посетить делегация советских экономических организаций, однажды сказал: «Я не возражаю, но зачем? Ведь это будет уже седьмая ваша делегация, которую я приму, но практических результатов наших переговоров нет». Отношения Контакты со средствами массовой информации между нужны посольству для двух целей, которые состав- дипломатами ляют важнейшие обязанности дипломатов — для и средствами получения дополнительной информации (лично от массовой ч информации, журналистов) и для оказания влияния на страну пребывания. Некоторые считают, что пропаганда — это не дипломатия. Это — политическая реклама, имеющая целью побудить иностранное правительство принять нужное посольству мнение, используя средства массовой информации страны пребывания, пресс-группу посольства и своих иностранных союзников. Конечно, должно проводиться строгое различие между пропагандой, которая может интерпретироваться как вмешательство во внутренние дела другого государства, и пропагандой своих взглядов, способствующей правильному представлению о внутренней и внешней политике вашего государства. Последнее и есть дипломатия. Западные авторы любят приводить афоризм английского дипломата Ч. Тагера о том, что «публичность часто является препятствием для умиротворения, для решения конфликта, поэтому дипломатия пытается скрыть то, что журналисты стремятся показать»1. Короче говоря, в истории дипломатии пропаганда была антиподом дипломатии, теперь она стала ее союзницей. Посольства стали идеальным местом для пропаганды, а тем самым для установления контактов с журналистами, тележурналистами, редакторами газет, наиболее осведомленными людьми. Но на пути использования пропаганды, в особенности первыми людьми посольства, встают большие трудности и большой риск. Так, например, для посла в Иране (и во время шаха и после него) обратиться к персидскому народу через голову его руководителей (если такое обращение не является повторением правительственного заявления) было делом рискованным. А. Парсонс, английский посол в Тегеране, имел серьезные осложнения в связи с высказыванием «Радио Лондона» на персидском языке, в котором одобрялись действия оппонентов шаха. А если бы Парсонс рискнул повторить одобрение, то он был бы немедленно объявлен «персона нон грата» не только в государствах с тоталитарным режимом, но и там, где пресса находится под полным контролем государства или под его значительным влиянием: пропаганда дипломатами через СМИ является практически не возможной. Когда английский посол А. Гендерсон в 1979 г. был переведен из восточной страны в Вашингтон, он нашел там совершенно другую атмосферу — он мог в своих публичных выступлениях доводить до американской публики английскую точку зрения. Более того, здесь считалось, что у посла нет достаточной уверенности в правоте своей страны, если он не выступает публично'. Он выступал и с изложением позиции по Северной Ирландии (а далеко не все американцы поддерживали английскую точку зрения), и по фолклендской войне и доказывал, что между «Советами и Аргентиной» существует союз. Посол Израиля в США Эбан также уделял огромное значение пропаганде среди иностранных дипломатов, он даже утверждал, что иногда его публичными выступлениями удавалось скорректировать политику США в отношении Израиля. В Европе и в США послы Ирака во время войны в Персидском заливе (1991 г.) часто появлялись на радио и телевидении с изложением политики своего правительства. Вторая часть проблемы касается использования сообщений СМИ в деятельности посольства. Но в какой степени можно доверять тому или иному изданию? Достаточно ли компетентен корреспондент, насколько секретны его источники и насколько он точен в анализе материала? Английский лорд Эктон говорил, что любая власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Четвертая власть (СМИ) тоже развращает. Это можно видеть в некоторых органах СМИ, допускающих необъективную подчас критику (в особенности в так называемых заказных статьях) или, наоборот, целенаправленное оправдание тех или других акций как правительства, так и оппозиции, доходящие вплоть до фальсификации280. Вопрос о том, насколько ответственно то или другое средство массовой информации или тот или другой журналист, является основным для выводов и оценок дипломата. Не менее важно для дипломата иметь возможность проверить информацию, скажем, у солидного корреспондента, пишущего на эту тему, или у объекта информации, о котором идет речь в статье, или в дипкорпусе. Это тоже зависит от ваших контактов. Говорят, что французское посольство, прежде чем посылать информацию в свою страну, ожидает публикации в «La Monde» (тем более на щекотливые темы). В министерстве знают, что сама редакция газеты или проверяет информацию, или предварительно выслушивает другие мнения на тему публикуемой статьи. Иногда этого для серьезной новости недостаточно, и посольству приходится перепроверять ее по своим каналам, в том числе через других журналистов. Чем лучше контакты между ними, тем успешнее работает посольство, и если они неуважительные или даже враждебные, тем труднее добывать посольству информацию. Нередко случается, что пресса занимает враждебную позицию в отношении главы того или другого государства. Так, в свое время «Литературная газета» заняла резко критическую позицию в отношении президента США Г. Трумэна. Российская пресса в наши дни такую же позицию занимает в отношении президента Белоруссии А. Г. Лукашенко, что осложняет работу Министерства иностранных дел России и ряда посольств нашей страны. В 1893 г. английский посол в Париже писал британскому министру иностранных дел: «Пресса в Париже самая плохая в Европе. Люди, которые содействуют этому (критическому настрою. — В. П.) — очень умные и очень точно знают, как возбудить злобу или предубеждение читателей... Они конгениально игнорируют правду и лгут... даже в ущерб своей собственной стране»1. В этих условиях задача посольства заключается в том, чтобы, не осложняя отношений с прессой, постепенно находить пути к смягчению взаимоотношений. В демократических обществах других возможностей, кроме как терпеть и налаживать с прессой отношения, практически не существует. Не следует по мелочам придираться к прессе. Выступать с опровержением и разъяснением своей позиции следует только тогда, когда затронуты национальные интересы страны, когда у вас есть убедительные доказательства неправоты СМИ. Но возьмем ситуацию, когда отношения у посольства с прессой складываются в общем нормально. Начнем с того, какую информацию могут дать журналисты дипломатам. У журналистов самые широкие контакты во всех сферах общества — правительственных и оппозиционных, интеллигенции и средних классов, бизнесменов и простых граждан. Они никогда не знают, какие точно источники информации им понадобятся для предстоящей публикации. Поэтому сеть, которую они забрасывают при поиске информации, — с самой мелкой ячейкой, чтобы в нее попалось как можно больше рыбы; какая из них будет использована для ужина, они еще не знают. Конечно, они заинтересованы в получении доверительной и добротной информации, поэтому их связи со всеми своими респондентами часто носят конфиденциальный характер. Далеко не всю информацию они могут выплеснуть на страницы своих печатных органов. Часто этому мешает закон о неразглашении государственной тайны, иногда стремление не осложнять отношений с влиятельным лицом, но они могут поделиться информацией с людьми близкими, которым они доверяют. Среди журналистов есть очень способные аналитики, составители обзорных статей, которые, с одной стороны, далеко не все публикуют, а с другой — сами пользуются доверительными материалами посольств, на которые обычно не ссылаются и не раскрывают их источники. В Лондоне, например, работал корреспондент газеты «Файненшл тайме» М. Розенфорд. Его статьи по вопросам экономики были образцом анализа экономического положения страны. Его материалы изучали министры правительства. Раз в год он давал у себя дома в садике, примыкавшем к квартире, прием. Редко когда на приеме было меньше трех-четырех министров, членов кабинета. Один из гостей мне сказал: «Я бы не удивился, если бы в этом садике я увидел и Маргарет Тэтчер, настолько велика популярность статей М. Розенфорда». Сознаюсь, и мы, посольство, с удовольствием читали его статьи и широко использовали их в своих обзорах экономики страны. Многие информаторы средств массовой информации были в прошлом или советниками правительства (официальными или неофициальными), или занимали видные должности в администрации, были членами парламента, продолжая поддерживать связи со своими прежними коллегами, и располагали добротной информацией. Конечно, наиболее важными являются контакты дипломатов с редакторами крупнейших газет и журналов страны и их хозяевами. Так, например, английская газета «Миррор» в значительной степени проводила собственную линию видного бизнесмена, правого лейбориста Р. Маковелла. Он сам диктовал передовые статьи, в других случаях эта роль принадлежала редакторам. Поэтому кон такты с владельцами газет, главными редакторами и директорами крупных издательств трудно переоценить. Вот несколько примеров, в том числе из моей практики. После победы в войне из-за Фолклендов в Англии встал вопрос о будущих парламентских выборах. Ход рассуждений аналитиков приводил СМИ и многих руководителей страны к выводу, что выборы будут проведены в 1982 г. на гребне победы. У меня установились довольно хорошие отношения с редактором газеты «Мор- нинг пост» У. Дидсом. У него, в свою очередь, были тесные, дружеские отношения с Дэнисом Тэтчер, мужем премьер-министра Дидс был в курсе важнейших решений правительства, тем более что газета была неофициальным органом Форин Офиса. Воспользовавшись очередным ланчем с ним, я задал ему вопрос о том, когда предполагается назначить новые выборы, и вот что он мне ответил. «Премьер подвергается сильному искушению объявить выборы в 1982 году. Но досрочные выборы трактовались бы оппозицией как желание консерваторов использовать победу в своих партийных целях... породили бы слухи, что премьер не уверена в своей победе, если выборы будут в следующем году (о Фолклендах уже, дескать, забудут), но я полагаю, что Тэтчер устоит перед этим искушением». В таком духе посольство информировало Москву, выборы действительно состоялись в 1983 г.281 Другой пример. Мне удалось установить регулярные отношения с редактором австралийской газеты «Канберра тайме» (в то время она выходила в Канберре) Коммером. Каждый месяц-два мы обменивались ланчами (в посольство он ехать отказывался, мы встречались в ресторане). С каждым разом беседы становились все более доверительными. Он расспрашивал меня о внешней политике моей страны. Я иногда просил его не ссылаться на меня, и он этому правилу следовал. Со своей стороны, он подробно комментировал политику своего правительства, действия оппозиции, и я имел возможность не раз убедиться в точности его оценок. Обычно контакты посольств ограничиваются журналистским корпусом столицы. Это большая ошибка. Знакомство с представителями провинциальной прессы, радио и телевидения может быть не менее важным. Провинциальная пресса иногда лучше отражает интересы регионов и даже страны в целом (она меньше подверже на давлению со стороны правительства). Ее экономические обзоры, сведения о провинциальных фирмах могут очень помочь расширению наших торговых центров. Президент США Дж. Кеннеди в своем знаменитом послании руководителям загранучреждений США 29 мая 1961 г., которое, как считают американцы, открыло новую страницу в американской дипломатии, писал послам: «Я надеюсь, что вы планируете свою работу так, что у вас найдется время для поездок за пределы столицы страны вашего пребывания. Только таким образом вы сможете развить тесные личные контакты, которые выйдут за пределы официальных дипломатических кругов, и поддерживать взаимопонимание со всеми частями страны»282. Английский Форин Офис в 80-х годах также дал указание своим дипломатам чаще ездить по стране, встречаться с журналистами, бизнесменами. В ряде стран существуют ассоциации провинциальных журналистов, которые ежемесячно собираются в столице государства. Послу и пресс-атташе следует установить контакты с такого рода ассоциациями. А. Уотсон в книге «Дипломатия. Диалог между государствами», которая была названа после книги Г. Никольсона «Дипломатия» самым большим вкладом в анализ дипломатической работы, отмечал особую важность контактов со средствами массовой информации, с точки зрения как получения информации, так и влияния на общественное мнение страны283. В последние годы роль средств массовой информации стала особенно важной в тех странах, где достигнута высокая степень демократизации и независимости (в настоящее время это больше половины всех государств мира). Так было далеко не всегда. Практически до начала второй мировой войны руководители государств не слишком считались с прессой. О. Бисмарк не считал, что народные массы могут влиять и даже определять внешнюю политику, временами он манипулировал общественным мнением в пользу уже принятого им решения. Английское правительство лишь на словах лицемерно признавало вмешательство общественного мнения, т.е. прессы, в дела внешней политики. А министр иностранных дел А. Гендерсон, лауреат Нобелевской премии 1931 г. за вклад в дело разоружения (накануне прихода Гитлера к власти, когда Германия начала бурно вооружаться) жаловался, что общественное мнение будто бы индифферентно к вопросам внешней политики284. Форин Офис отмечал, что журналисты — это не джентльмены, их взгляды ошибочны и их вмешательство во внешнюю политику вызывает сожаление285. В 1935 г. в Англии состоялся референдум по поводу внешней политики. В нем участвовало свыше 11,5 млн. человек, и все они высказались за экономические санкции, за военные меры, чтобы предупредить агрессию286. Однако английское правительство продолжало свою политику «умиротворения агрессора». Этот плебисцит показал, как мало интересовались правительства западных стран общественным мнением. Положение после второй мировой войны изменилось к лучшему, правительства вынуждены больше считаться со средствами массовой информации, а успех последних, по мнению исследователей, в определенной степени зависит от компетентности посольств, их пресс-атташе, от Того, насколько эффективны рабочие отношения дипломатов с журналистами, редакторами, руководителями СМИ287. Как же установить такие отношения со средствами массовой информации, чтобы они снабжали вас новыми, свежими фактами и чтобы они помогали донести вашу точку зрения до населения страны? В прошлом для этой цели использовались деньги, подкуп журналистов. В настоящее время нельзя сказать, что этот метод ушел в прошлое. Но сейчас ни один уважающий себя западный журналист, ни одно серьезное издание не пойдет на такие отношения, ибо при раскрытии факта подкупа его карьера будет закончена (я не говорю о так называемой «таблоидной» или «желтой прессе» и некоторых просто нечестных репортерах). Как сказал один английский посол, со средствами массовой информации «можно примириться» (то есть сотрудничать, но не подкупать их)288. «Справочник дипломата» в разделе «Пресса и сектор информации» пишет: «Сотрудник отдела прессы и информации должен знать, кто делает новости, чтобы он мог снабжать информацией относительно данной страны с максимальным эффектом»289. На наш взгляд, это касается не только сотрудников отдела информации, а практически всех дипломатов — одни добывают информацию, другие проверяют, третьи анализируют — весь дипломатический коллектив посольства должен принимать в этом участие. Другая часть работы дипломата — поддержание престижа своей страны, ее внешней политики, ее экономических программ и достижений. Тот же «Справочник дипломата» считает, что пропаганду своей внешней политики прежде всего следует вести среди тех, кто интересуется этими проблемами, кто с симпатией относится к вашей стране. «Средства массовой информации располагают сильным влиянием на общественное мнение, и это во все возрастающем масштабе воздействует на решение правительства по вопросам внешней политики»290. Если поиск информации должны вести все дипломаты, то для пропаганды внутренней и внешней политики страны должны привлекаться люди знающие, умеющие убеждать, те, которым доверяют. Анатоль Франс писал: «Нет магии сильней, чем магия слов». Таджикский поэт Насар Хосров заметил: «Слова для нас и счастье и беда. В них пользы столько ж, сколько и вреда». Цель красноречия — убеждать людей, а прежде всего верят тем, кто сам убежден в правоте своей мысли, настоящее красноречие состоит в знании дела, в профессионализме, в лучшем понимании темы, которую ты излагаешь. С этой точки зрения, первая задача дипломатов — привлечь к выступлению в стране пребывания авторитетных людей, за которыми стоят большие дела и большие заслуги. Никольсон так писал в своем дневнике о выступлении Юрия Гагарина по английскому телевидению: «Он, конечно, произвел огромное впечатление и покорил зрителей. И как может страна, которая имеет героев с такой очаровательной улыбкой, представлять собой угрозу?»291. Выступления видных государственных деятелей, знаменитых ученых, в особенности если они содержательны и оригинальны, характеризуют не только оратора, но и страну. Задача дипломатов в этом случае ориентировать оратора, подсказать, что воспримет аудитория, а к чему она отнесется со скепсисом. Галилей как-то сказал: «Говорить путано умеет всякий, говорить ясно — немногие». С этой меркой надо подходить к публичным речам, заявлениям, к пресс-конференциям дипломатов. Очевидно, эта работа прежде всего для посла (посланника) и пресс-атташе292. Но нельзя поручать дипломату выступать перед иностранной аудиторией, если для этого у него нет никаких ораторских данных и опыта. В советские времена мы всех советских дипломатов заставляли читать лекции в иностранной аудитории, такие лекции часто приносили больше вреда, чем пользы. Советник-посланник советского посольства в Лондоне В. Келин, талантливый дипломат, к сожалению, рано ушедший из жизни, очень болевший за дело (а он отвечал за информацию в иностранных аудиториях), говорил мне: «Будь моя воля, я бы большей части “наших лекторов” запретил выезжать, ведь они косноязычны, а как они могут ответить на трудные и часто ехидные вопросы?» Средства массовой информации страны пребывания умело использовали их оговорки, надменные ответы, издевались над их ляпсусами. Некоторые наши послы, плохо знавшие язык страны пребывания, тем не менее (под давлением центра) выступали по радио и телевидению, и журналисты страны с удовольствием цитировали их полуграмотные и корявые выражения. «Умеешь делать хорошо — делай, нет — воздержись от публичных заявлений» — таков должен быть принцип, и в таком случае этим дипломатам не следует устанавливать контакты с теле- и радио журналистами в надежде выступить в эфире, кроме позора из этого ничего не получится. Дж. Кауфман, давая характеристику блестящих ораторов, пишет, что их речи должны быть выше общего уровня, чтобы продолжать привлекать внимание"293. Такие требования предъявляются ко всем выступлениям дипломатов. Они должны производить впечатление и оставлять след в умах слушателей. В главе «Советы дипломатам»своей книги «Руководство по дипломатической практике» Э. Сатоу пишет: «Дипломат не должен выступать в печати (ни анонимно, ни за свою партию) по вопросам международной политики. Правила британской дипломатической службы в этом отношении очень строги, без предварительного разрешения статс-секретаря дипломат не может опубликовать какие бы то ни было материалы о стране, где он служит. Это правило распространяется на лиц, находящихся на действительной службе и в отставке»294. Сейчас большинство стран придерживается этого правила. Исключение составляют только послы в отставке, они могут писать мемуары, но если они захотят воспользоваться документами, которые сами подписали, то должны получить соответствующее разрешение. Я вспоминаю, что когда я находился в Берлине, в командировке, меня попросили выступить по телевидению, оговорившись, что у них не принято выступать по бумажке. Тем не менее посол мне сказал — надо написать выступление и на нем написал «согласен». Дипломатам, находившимся на дипломатической службе, рекомендовалось публиковать книги, статьи под псевдонимом или представлять рукопись на одобрение руководству МИД СССР. Этот порядок был окончательно отменен только в 70-х годах, но и тогда некоторые (наиболее острые) статьи в журнале «Междуна родная жизнь», редактором которого был министр иностранных дел, дипломатам рекомендовалось выпускать под псевдонимом295. Что касается выступлений послов в печати, по радио и телевидению, то перелом в этой сфере произошел уже на наших глазах, причем в советской дипломатической службе раньше, чем в западной, так как одной из главных задач советской дипломатии ставилась пропаганда нашей миролюбивой внешней политики (правда, когда замечалось хотя бы незначительное «политическое» отступление посла от официальных формулировок, посольство немедленно строго запрашивалось о причинах такого отступления). С годами в России, в особенности в период так называемой перестройки, пресс-кон- ференции понемногу стали нормой дипломатии. Еще раньше, во второй половине пятидесятых годов, в годы «холодной войны», госсекретарь США Дж. Ф. Даллес трансформировал пресс-конференции в средство большой дипломатии, в медиум международных связей. Он участвовал в пятидесяти международных конференциях296 и, как правило, давал интервью журналистам и пресс-конференции. «Холодная война», пожалуй, дала толчок к использованию в дипломатии СМИ. Каждой стороне, каждой сверхдержаве нужно было убедить и свои собственные народы в правильности политики правительства, а главное другие страны, своих союзников (иногда шатких, склонных к измене), их народные массы в правильности взятого курса. Роль общественных сил в международных делах с ростом демократии значительно возросла, и без их поддержки любой дипломатический ход может оказаться выстрелом вхолостую. В связи с этим значительно увеличилась роль дипломатических контактов с журналистами, без которых внешнеполитическая инициатива не могла быть успешной. Вот несколько примеров. Мне приходилось в качестве представителя президента наносить визиты с его посланием руководителям некоторых государств. Но страна, которую мы посещаем, не знает ни о наших предложениях, ни об ответе руководителя страны пребывания. Тогда созывается пресс-конференция. Если на нее приходит всего пять-десять журналистов, хотя в стране издается сотня газет и журналов, это значит, что посольство не имеет тесных дружественных контактов с прессой. Журналисты не ожидают сенсационных материалов, им не намекают, что пресс-конференция может быть интересной. Затем в газетах появляются лишь небольшие заметки, так как журналисты полагают, что другие напишут больше, и не желают излагать один и тот же материал. В другой стране пресс-атташе, хорошо знавший обстановку, имевший тесные связи с представителями средств массовой информации, ту же встречу организовал по-другому. Он, с моего согласия, предложил двум наиболее авторитетным и высокотиражным газетам (разного направления) опубликовать эксклюзивное интервью, причем одному из журналистов — с более подробным изложением послания президента и комментарием, а другому — с ответами на его многочисленные вопросы. В результате это были разные по характеру интервью, и обе газеты уделили им значительное место. Ваша задача — найти наиболее удобную форму для каждого случая, заинтересовать ваших друзей-журналистов, привлечь чем- то необычным. Это во многом зависит и от нашего посла в этой стране, и пресс-атташе посольства В первом приведенном примере никто из дипломатов посольства даже не поинтересовался, будет ли тот или другой журналист публиковать отчет о пресс-конференции. Во втором — пресс-атташе, проводя журналистов до выхода из посольства, спросил, когда будет публиковаться беседа, добавив, что если нужно будет какое- либо уточнение, то они могут звонить в посольство, где готовы удовлетворить их любопытство. В другой раз, приехав в столицу, я сразу спросил посла, есть ли у него или у пресс-секретаря тесные, дружественные контакты с журналистами серьезных и тиражных газет с тем, чтобы дать эксклюзивное интервью. Он ответил: «Есть и у меня, и у пресс-секретаря», и сказал: «Вас, конечно, обступят после беседы с президентом журналисты, может быть, вы скажете им несколько слов, чтобы они могли напечатать краткую информацию, а самой элитарной газете вы через час в посольстве дадите подробное интервью». Так мы и сделали. Я дал большое интервью, которое заняло несколько колонок газеты. Другой пример того, как привлечь внимание журналистов, был продемонстрирован во время приема меня президентом Турции Озалом. У меня состоялась беседа с ним по поручению руководства страны — я должен был вручить ему устное послание. Началось свидание с фотографирования. Пожатие рук, улыбки, первый разговор, но начало беседы искусственно затягивалось. Мы сели, начали «светский разговор», журналисты продолжали наблюдать. Понимая, что не могу начать изложение конфиденциального послания в присутствии десятка журналистов, я решил ограничиться общим выступлением, президент отвечал, и только после моих слов: «Теперь я готов изложить послание руководства моей страны», он дал знак удалить журналистов. На следующий день в газетах появились большие отчеты о приеме президентом советского посла, причем начало их было одинаковым, в виде пьесы. Посол сказал, президент ответил, посол сказал и т.д. Это оживило статьи, получилось так, будто бы они присутствовали при всей беседе. Президент, несомненно, хотел привлечь внимание средств массовой информации к этой встрече, и это ему удалось. Если в страну вашего пребывания едет группа журналистов для освещения визита премьер-министра или другого события, полезно встретиться с этой группой, устроить ланч в честь тех журналистов, с которыми у вас особенно тесные контакты, дать им необходимые советы, некоторым из них — рекомендательные письма в газеты страны вашего пребывания, сообщить в департамент печати МИД страны пребывания, на кого из журналистов, по вашему мнению, следует обратить особое внимание, и высказать просьбу оказать им содействие. Здесь ваши контакты, знание вами людей помогут ориентировать центр. Полезно принять журналистов в посольстве накануне их возвращения на родину. При контактах с иностранными журналистами следует быть предельно внимательными и в то же время осторожными, в особенности при первых контактах, когда вы еще недостаточно знаете вашего собеседника. Надо иметь в виду, что для многих представителей средств массовой информации важна прежде всего новость, сенсация, стремление подать материал так, чтобы он «заиграл», чуть-чуть приукрасив его, самому сделать такие акценты, которых дипломат не делал или, что еще хуже, постараться опровергнуть ваши доводы, когда вы ему ответить уже не можете. При установлении новых контактов полезно бывает обменяться с тем или другим дипломатом, в том числе дружественных посольств, какого они мнения о том или другом журналисте, можно ли ему доверять и т.д. Я бы советовал воздерживаться от контактов с предста вителями «желтой» прессы, строго ангажированных средств массовой информации или тех органов, которые замечены в недобросовестности при изложении вашей информации. В ряде стран издаются журналы, посвященные международным проблемам и дипломатии, работе посольств. С редакциями и журналистами этих изданий следует в обязательном порядке установить контакты. Редакции таких изданий часто устраивают заседания, «круглые столы», и ваше участие в них может быть очень полезным — вы узнаете точку зрения дипломатов других стран, а ваше выступление может быть опубликовано в очередном номере журнала. _ Важное место в работе посольства, особенно в дея- Связи скорреспон- тельности пресс-атташе экономической группы, дентами занимают связи с корреспондентским корпусом российских России и СНГ. В ряде стран имеются представите- газет. ли центральных газет, ИТАР-ТАСС, радио и телевидения. Они нуждаются в информации (которой располагает посольство), в советах дипломатов. Они хотят лучше понимать, что происходит в России (а такую информацию посольства также получают) и что больше всего интересует россиян в стране вашего пребывания. В свою очередь, посольство очень нуждается в помощи корреспондентов. Во-первых, сфера контактов хороших журналистов значительно шире контактов дипломатов — они чаще, чем дипломаты, посещают фирмы, заводы, публичные мероприятия, активнее участвуют в научной и культурной жизни страны пребывания, и их понимание страны, настроений ее граждан не всегда адекватно той картине, которая складывается у дипломата Последние, как правило, питаются наблюдениями официальных лиц, парламентариев и дипломатов других государств, журналисты — широких кругов населения страны. Во-вторых, журналисты могут содействовать расширению ваших контактов с теми кругами, до которых у посольства не доходят руки. В-третьих, они могут помочь проверить ту или другую информацию, в которой вы сомневаетесь, дать посольству оценку тех или других политических деятелей и бизнесменов, с которыми они встречались и хорошо знают их. В общем, сотрудничество с собственными корреспондентами взаимно выгодно, ибо обогащает и посольство и журналистов. В ряде посольств установлен хороший порядок, когда каждую неделю-две советник-посланник проводит с ними совещание, а каждый месяц-два с журналистами встречается посол. При таком положении дел не будут складываться одиозные отношения между по сольством (послом) и отдельными представителями прессы. Некоторые журналисты мне говорили, что за два года они ни разу не встречались с послом, даже на прием по случаю национального праздника их не пригласили. Другой корреспондент бывал нередко в посольстве, но «специализировался» на критике деятельности советского посла и посольства, видимо полагая, что такая «независимость» укрепит его положение в редакции, в России. Хотелось бы добавить, что отсутствие взаимной связи посольства со своими представителями СМИ может приводить к ошибкам в информации советской общественности о положении в иностранных государствах. К сожалению, российская пресса, получив полную свободу, усвоила и некоторые далеко не лучшие приемы западной прессы — скороспелый анализ, ангажированность, нежелание тщательно проверить излагаемые сведения. К этому добавилась и недостаточная профессиональная подготовка некоторых журналистов-международ- ников, что порождает немало ошибок, неправильных суждений. Естественно, у иностранных корреспондентов в Москве, которые читают эти материалы, складывается впечатление, что это сознательная дезинформация или необразованность корреспондента, и доверие к российской прессе и российским журналистам при этом падает. Приведу в качестве подтверждения один пример. В июне 1996 г. в Киеве состоялся семинар по вопросам экономики и политики с участием профессоров, преподавателей, аспирантов и журналистов США, Канады, Украины и России. В порядке «развлечения» устроители предприняли опрос — какие будут в процентном отношении результаты первого тура выборов президента России. Хуже других предсказали результаты участники из России. Они опирались на явно ангажированные данные российских СМИ, западники же — на материалы западной прессы, которые подавали материалы о выборах в более объективном плане. В последние годы к информации, получаемой в ре- Роль зультате личных контактов, прибавились электрон- ЭЛе^еды*°Й ные сРеДства накопления информации. Как правило, в получении в посольствах установлены компьютеры, молодые информации, сотрудники перешли на работу с ними, бумажные досье сократились. Значительная часть посольств подключилась к сети Интернет. Из нее «вытаскивается» наиболее ценная информация, в том числе и по таким вопросам, как система дипломатической службы, ее реформа в ряде стран, характеристи- ш политических и дипломатических деятелей. Это дает возмож- тость формировать информационные банки. Пользуясь Интернетом, можно заказывать крупные, регулярно обновляемые электронные банки данных по политическим, экономическим и соци- ш>ным проблемам, по кадровому составу МИДов и системе под- отовки дипломатов. «Интернет — глобальная система и у нее нет угечественных аналогов и она вряд ли появится в будущем, — тишет О. Б. Озеров, секретарь Совета по информационной работе VI ИД России. — Конечно же, привлечение Интернета к решению шешнеполитических задач не стоит недооценивать, но преувели- швать также было бы ошибочным. Это лишь один из многих элементов информатизации внешнеполитической деятельности»297. Дипломатия многих стран придает этим контактам большое значение, так как они расширяют круг людей, информация которых вам особенно важна. Контакты с научно-технической интеллигенцией по своему характеру близки к контактам с крупными бизнесменами. Они помогают понять экономические проблемы страны и пути их разрешения. Информация ученых носит более аналитический сарактер, они пропускают факты через призму высокоинтеллектуального анализа. Само знакомство с выдающимися представителями интеллигенции страны, крупными учеными, представителями мировой науки и беседы с ними поднимают вас в глазах других собеседников. К мнению этой части общества внимательно прислушиваются правящие круги страны, и если вы смогли убедить в правильности своих позиций эту часть элиты страны, то можно сказать, что вы преуспели в вашей дипломатической работе. Особое внимание дипломаты обращают на контакты с профессорами и представителями наиболее уважаемых в стране университетов и институтов. Контакты с ними, конечно, требуют особой подготовки дипломатов, но она с лихвой окупится мыслями, которые вам выскажут ваши собеседники. Прежде чем говорить об установлении контактов с представителями культуры, образования и искусства, скажем, как эти связи развиваются на государственном уровне. Некоторые государства поручают это целиком посольствам, другие учреждают для этой работы специальные организации. Канада, например, избрала второй путь. Один из канадских дипломатов по этому поводу говорил: «Работа по культурным связям подчинена нуждам государства. И значительная часть ее сводится к переговорам и соглашениям о культурных обменах — это естественная дипломатическая работа». Примерно по этому пути идет госдепартамент США, который оставляет за собой прямой контроль над образовательными программами в этой области, так же как и за культурными связями, но всю практическую работу ведет информационное агентство США и его чиновники. Третьи государства ведут эту работу при помощи своих министерств — образования, культуры и т. д. В Британии за культурные и образовательные связи отвечает не посольство, а Британский совет, организация, формально независимая от Форин Офиса, но поддерживаемая правительством. Британский совет был организован в 1934 г. для распространения английского языка и развития культурных отношений между Британией и другими государствами298. Он также поощряет связи между учеными Британии и других стран, содействует обмену специалистами, помогает английским ученым посещать другие страны, имеет возможность приглашать ученых в английские университеты, в том числе в аспирантуру и докторантуру. Форин Офис рассматривает культурные связи как «оружие» и, исходя из этого, отдает предпочтение в установлении таких связей. Побеждает в случае расхождения мнений дипломатическое ведомство. Франция — одна из первых стран, которая поняла все выгоды культурных программ во взаимоотношениях с другими странами, и в настоящее время эти программы повышают престиж страны. При каждом французском посольстве, даже при небольшом штате, обязательно есть атташе по культуре. К этой работе Франция привлекает и писателей, и деятелей культуры и искусства. Обычно статус и подготовка французских культурных атташе выше, чем их коллег из других стран, они сами являются деятелями культуры и искусства и легко устанавливают контакты с интеллигенцией стра ны пребывания. Главная задача французских культурных атташе — содействие изучений французского языка и его распространение, как института престижа и власти, а в известной степени усиления независимости Франции в Европе. В последние года на линию борьбы за рост престижа Германии, ее культуры, выдвинулась германская дипломатия. Германия организовала огромное число институтов и школ по изучению немецкого языка в Европе, Африке, Латинской Америке. Надо отдать должное дипломатическим усилиям на этом направлении Советского Союза. Во всех крупных посольствах были атташе по вопросам культуры или эти обязательства выполняли представители ССОД. Они устанавливали тесные контакты с видными деятелями культуры и искусства страны, импресарио, заключали соглашения об обмене делегациями деятелей культуры и образования, о выступлениях театральных и музыкальных коллективов, о показе в посольствах советских кинофильмов. Наши артисты, шахматисты, ученые пользовались большой популярностью, и их выступления содействовали росту престижа страны, были хорошей формой установления контактов с самыми широкими слоями населения. Особое значение имеют контакты посла, культурного атташе и других дипломатов с видными писателями страны. Как правило, это влиятельные люди, к мнению которых прислушиваются массы людей. Да и престиж самого дипломата, у которого такие друзья, значительно повышается. Я знал одного дипломата, у которого в холле, где он принимал гостей, на рояле стояли фотографии видных писателей страны, беседовавших с ним, и посол любезно объяснял гостям, что снимки были сделаны в этом же холле в этом и прошлом году. Для того чтобы поддерживать связи с такого рода людьми, надо знать историю культуры страны пребывания, в особенности о тех деятелях страны, которые были занесены в золотую книгу мировой культуры, отмечены наградами ЮНЕСКО, мировыми престижными премиями. Но не менее важно иметь личные связи, контакты с писателями, музыкантами, артистами, художниками своей страны, уметь интересно рассказать о них и их произведениях. Если их работы, романы и повести были переведены на язык страны пребывания, то порекомендовать прочитать их, если по сценарию их романов поставлен фильм, то, если им интересно, показать им этот фильм, т.е. отнестись к ним уже во время первого свидания самым благожелательным образом. Надо отметить, что некоторые посольства предпочитают влиять на внешнюю политику страны пребывания не напрямую, а путем пропаганды своего образа жизни, культивируя политические симпатии к своей стране. «Разносчики национальной культуры, — заметил о них Чарльз Тревельян, знаменитый английский историк, — посольства используют их как экспортеров культуры»299. Для пропаганды образа жизни, культуры и искусства нужно приглашать из своей страны выдающихся деятелей искусства. На их концерты, приемы придут самые влиятельные люди государства, культурная элита, и ваши контакты с ними умножатся. Конечно, самым подходящим пропагандистом культуры и образа жизни народа являются культурные атташе и такие агентства, как Британский совет, дома дружбы, библиотеки на иностранных языках, дома культуры и т.д. Госдеп Соединенных Штатов признал, что культурные программы очень важны и что «общение дипломатов непосредственно с жителями иностранных государств через прессу, радио и телевидение заслуживает внимания»300. Задачей посольства является установление кон- Контакты тактов с самыми разными кругами населения и об- спредстави- „ телями щественными организациями страны. Возьмем, к других слоев примеру, профсоюзы. Во многих странах они общества. малочисленны, иногда формируются по специаль ности (так что на одном предприятии могут быть несколько профсоюзов), но они играют большую роль не только в экономической, но и политической жизни отдельных партий и страны в целом. Лидеры профсоюзов — как правило, опытные, знающие политики, влиятельные люди. В силу своего положения они близки к народу, у них свой, часто отличный от правительства взгляд на события, и потому контакты с ними полезны для лучшего понимания обстановки в стране и отношения к'вашему государству. Профсоюзные лидеры обычно хорошо идут на контакты с посольствами иностранных государств, поддерживают связи с зарубежными профсоюзами. Так, были установлены очень тесные связи между профсоюзами угольщиков нашей страны и английскими шахтерами, профсоюзами химиков двух стран. Есть и еще одна привлекательная сторона для посольства в этих контактах. Если, скажем, отношения с высшими, правительственными кругами обычно удел послов, посланников и реже советников, то с лидерами профсоюзов отношения устанавливаются на всех уровнях, начиная с атташе посольства. Наконец, устанавливая отношения с профсоюзными лидерами, вы значительно лучше можете узнать настоящую жизнь основного населения страны, его настроения. Посольство поддерживает контакты с общественными организациями страны и экономическими обществами, союзами женщин, движениями за нераспространение ядерного оружия и другими влиятельными общественными организациями. В определенные моменты эти движения могут играть очень заметную и даже решающую роль в развитии событий, и контакты с ними могут дать очень ценную информацию о положении в стране и соответствующий канал для разъяснительной работы. Сказанное в значительной степени относится к религиозным конфессиям. У русской православной и мусульманской религий и московской синагоги разветвленные зарубежные связи. Делегации российских религиозных деятелей в других странах принимаются посольствами, им оказывают необходимое содействие. Их прием используется и для установления контактов с религиозными деятелями данной страны, и это очень помогает раздвинуть рамки вашего представления о стране1. Контакты с военными кругами страны обычно ведутся по линии военного атташата, но нельзя исключить контактов с ними и по линии дипломатов посольства. Прежде всего такого рода контакты устанавливаются у посла и посланника с военным руководством страны, у советников по науке и технике. В военные академии и колледжи нередко приглашаются дипломаты для чтения лекций о своей стране и ее внешней политике. Такого рода посещения иногда дают возможность установить полезные контакты. Но следует иметь в виду одно правило — без разрешения своего начальства ни один военный не может принять ваше предложение посетить вас, т. е. нельзя пытаться навязать контакт военному. Кроме того, не следует во время контактов выпытывать никаких военных тайн или задавать сомнительные вопросы. После распада СССР многие, проживавшие в рес- Контакты ^ с соотечествен- пУ°ликах СССР, приняли российское гражданст- ншгямн во, установили тесные связи с нашими посольствами и консульствами. Последние регулярно приглашают их на кинопросмотры, вечера. Некоторые посольства устанавливают особый день и часы, когда любой гражданин России может прийти и встретиться с послом, посланником или ген- консулом. В некоторых странах существуют «русские клубы». В работе их участвуют как граждане Российской Федерации, так и лица, еще не ставшие российскими гражданами. У некоторых из них были и раньше контакты с властями СССР, иногда их знакомые приезжают во вновь образовавшуюся республику в качестве российских дипломатов. Всего вне территории России осталось около 25 млн. граждан СССР301. Они составляют значительную часть населения стран СНГ. У них масса нерешенных жизненных проблем. Контакты с ними должны прежде всего иметь целью помощь им в благоустройстве, в переселении желающих выехать в Россию302. Ст. 61 Конституции Российской Федерации гарантирует своим гражданам защиту и покровительство за ее пределами. При обращении граждан России в посольство за помощью вам надо хорошо знать гл. 2 Конституции «Права и свободы человека и гражданина», и в частности ст. 24, согласно которой органы государственной власти (в данном случае посольство), их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы; ст. 48, по которой «каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи», право каждого гражданина РФ «свободно выезжать за пределы Российской Федерации» и «право беспрепятственно возвращать ся в Российскую Федерацию», право «обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы»303. Президент России Б. Н. Ельцин в своем обращении к гражданам РФ за рубежом 11 июля 1996 г. отметил, что он «всегда считал одной из своих главных задач защиту прав и интересов россиян, где бы они ни находились». Эти слова являются директивой для российских зарубежных представителей. Раньше, в СССР, контакты с советскими гражданами проводились, в основном, консульствами. Конечно, и сейчас вопросы о выдаче виз, учете и регистрации российских граждан, нотариальных действиях, легализации документов, оформлении актов гражданского состояния, защите имущественных и наследственных интересов россиян, пенсионные вопросы являются задачей консульских отделов. Но и другие дипломаты не должны уклоняться от встреч с российскими гражданами и оказания им помощи в разрешении их вопросов. Контакты с российскими гражданами должны, конечно, использоваться и для сбора материала о политическом и экономическом положении страны, состоянии промышленности, сельского хозяйства, торговли, транспорта страны пребывания. Российская пресса упрекала посольства РФ в том, что они не всегда должным образом защищали права россиян, в особенности находившихся в Молдове, Балтии, Казахстане. Газета «Известия» опубликовала даже статью под заголовком «Российское посольство в Молдове российским гражданам в Молдове не помогает», а когда они обращаются непосредственно к послу, то их отсылают... в редакцию «Известий», у которой, по мнению дипломатов, «определенное влияние в Молдавии и в международных правозащитных организациях»304. (А между тем для расширения контактов в странах, ранее входивших в состав СССР, у России имеются большие возможности. У россиян, живущих за границей, наблюдается тяга к возобновлению связей с российским обществом, в частности среди деятелей науки, культуры, искусства этих стран.) Недостаточное внимание к своим соотечественникам характерно и для ряда западных посольств. Некоторые соображения об установлении контак- Некоторые тов в СТранах СНГ. Все сказанное раньше о контак- сооопажвни я об установлении тах имеет прямое отношение к связям с правитель- контактов ственными и общественными кругами СНГ. Но в странах СНГ. есть и некоторые особенности в установлении таких связей. Завязывание контактов в странах СНГ, с одной стороны, значительно облегчено: у наших стран общая история, общие проблемы в экономике. Мы хорошо знаем друг друга, можем разговаривать на одном языке. Но здесь начинаются трудности: за исключением Белоруссии и Украины, российские дипломаты, как правило, не могут читать газеты страны пребывания, понимать радио- и телевизионные передачи. Количество получаемой ими информации значительно сужается. Есть другая сторона вопроса. Если раньше Москва была центром, «старшим братом», теперь речь идет о государственных контактах представителей независимых государств, «старшинства» уже нет, и попытки строить отношения на старой базе могут обидеть и оттолкнуть собеседника, затруднить решение вопроса. Раньше укрепление СССР в конечном счете означало и укрепление той или другой республики, сейчас у каждой страны свои собственные интересы, может быть иногда противоречащие интересам других стран. Но простые дружественные связи создает только общность интересов, а потому надо искать компромиссы, решения, которые бы учитывали интересы всех участников переговоров. Часто мы наши разногласия выплескиваем на всеобщее обозрение (в этом особенно отличаются средства массовой информации. Эпизод перехода литовско-белорусской границы белорусскими корреспондентами они раздули настолько, что в значительной степени осложнили отношения между Россией и Белоруссией). Надо отметить, что процесс этот обоюдоострый. Подчас и другие члены Содружества, даже их руководители, а в особенности послы, считающие, что чем громче они будут обвинять Россию, тем больше зарекомендуют себя в качестве защитников интересов своей республики, сознательно идут на обострение отношений друг с другом. Они не всегда отдают себе отчет в том, что испортить отношения большого ума не нужно, а исправить их дело трудное. В экстремальных ситуациях они обычно обращаются к России, а когда двум странам СНГ не удается сразу примириться и исправить положение, то они обвиняют Россию в потворстве другой, противостоящей в конфликте стороне. Но в дружбе нет ни должников, ни благодетелей, говорил писатель Р.Роллан, в дружбе все равны, а когда начинается недоверие, кончается дружба, потому в недоверии к другим нужно быть особенно осторожным, тем более, когда этот другой выражает интересы суверенного государства. Нередко бывшие советские республики, их дипломаты и политики считают, что их интересы полностью отвечают и интересам России и потому все их требования должны быть удовлетворены, забывая, что за руководителями России стоят ее народные массы, интересы которых не всегда совпадают с интересами другой страны Содружества. И в этом случае надо не обвинять Россию (и тем ухудшать отношения с ней), а настойчиво искать выход путем согласованного решения, путем терпеливых и разумных контактов. Какую роль в этом процессе играют старые контакты, установленные в свое время между республиками? Их, конечно, Нужно пытаться закрепить и расширить, тем более в настоящее время, когда Содружество переживает тяжелые времена. Но нельзя делать это автоматически. Может быть, раньше для того или другого деятеля контакты были в какой-то степени вынужденными, он в своей республике подчинялся Москве, сейчас, в новом самостоятельном государстве, он независим, и прежние отношения ему уже претят. А как быть с протоколом? Вы продолжаете говорить с вашим контактом на ты? Или вы должны оставить выбор формы обращения за вашим собеседником, представителем независимого государства? Перенесение старых отношений (и по существу, и по форме) в новые условия может оказаться для вашего контакта (такие случаи, к сожалению, были) совершенно неприемлемым. При завязывании новых контактов нужно иметь в виду, что между странами СНГ существуют не просто нормальные, дипломатические отношения, а тесные, дружественные отношения, выходящие за рамки обычных дипломатических связей, что государства Содружества — участники ряда договоров, в том числе Договора о коллективной безопасности, экономических соглашений, открытых для присоединения к ним, и цель всех этих контактов — расширение и углубление отношений. Экономическое положение стран СНГ далеко не идеально, и многие политики этих стран обвиняют не себя, а прежде всего Россию — она, дескать, мало дает, недостаточно помогает, думает только о своих собственных интересах, не учитывает трудностей других стран СНГ, что экономическое положение России лучше, чем в других странах СНГ, что при разделе СССР она проявила несправедливость (захватила Черноморский флот, не согласна на предложение других о разделе Каспийского моря, не поставляет газ и нефть по особой, сокращенной цене, требует уплаты вовремя за поставляемые им энергоресурсы и т.д.) А то, что делает Россия, охраняя практически границу в Азии, границу в Закавказье, сохраняя свои войска в Приднестровье, охраняя своими ракетами другие страны СНГ, идя на многочисленные уступки при заключении экономических соглашений, — все это часто в расчет не принимается. При обсуждении таких вопросов, в которых страны Содружества резко отстаивают свои позиции, даже в ущерб России, притом не всегда корректно, особенно необходимо сохранять спокойствие и выдержку, хладнокровно искать выход, который бы устраивал все стороны. Страны СНГ находятся на разных ступенях развития экономики, демократии, не у всех одинаковые представления о правах человека. Приходится учитывать при контактах эти особенности, так как для нас уважение законов страны пребывания является обязательной нормой. Это не значит, что российские дипломаты не могут в своих контактах, если этот вопрос обсуждается, высказать свое мнение. Как говорил Цицерон, искренней дружбе присуще давать советы и выслушивать их, и нам нечего бояться высказать другу правду и таким образом доказать ему свою верность. Представители стран СНГ находятся в выгодном положении в своих контактах; говоря на одном языке (за исключением крайних случаев), они могут говорить один на один, без переводчиков, доверительно, язык сближает их, а не разъединяет. Многие из них обучались в одних и тех же московских учебных заведениях, там же сдружились, работали вместе в загранучреждениях. Поэтому для них облегчено получение информации друг от друга, когда они находятся за границей, больше возможности обменяться мнениями по сложным вопросам. Интеграция, на путь которой вступили страны СНГ, дело не только и не столько свободного выбора, сколько суровой необходимости — разрыв экономических связей между республиками бывшего СССР принес всем им, в том числе России, самые отрицательные последствия, и потому новые дипломатические контакты помогают устранять экономическую разобщенность независимых государств. Закрепление ® планы ряда посольств включаются разделы о контактов. развитии и закреплении контактов. Прежде всего следует точно установить, у кого из дипломатов и с кем такие контакты имеются. Как показывает практика, если раньше такого порядка в посольстве не было, то можно с уверенностью сказать, что и серьезных контактов у значительной части дипломатов не было. Когда в одном посольстве нашей страны решили проверить связи дипломатов и составить картотеку контактов с учетом систематичности встреч, то оказалось, что с одним и тем же «иностранцем» (так в посольствах обычно называют жителей страны пребывания, хотя иностранцами являются, наоборот, дипломаты) встречаются (и то нерегулярно, от случая к случаю) одни и те же дипломаты, что во время этих встреч никакой существенной информации они не получают, но все эти дипломаты считали, что «у них есть контакты». Встает вопрос — а зачем же нескольким дипломатам встречаться и беседовать с одним и тем же лицом? И зачем встречаться, если нет никаких результатов? Выяснилось также, что с некоторыми «контактами», которые числятся в их картотеке, они встречались раз-два в год на общих приемах. Ясно, что это были случайные и малополезные встречи. Завели картотеку, решили кто с кем из иностранцев будет встречаться. Но возникло новое осложнение, шеф разведки заявил, что это «их контакты» и потому этих иностранцев «надо оставить в покое». Как раз это были наиболее интересные собеседники, с которыми у дипломатов были связи в течение наиболее длительного времени. Пришлось картотеку изъять из общего пользования, а резиденту объяснить, что всякие его действия могут иметь место только с разрешения посла, картотека утверждена и никем кроме посла не может быть изменена. Картотека дисциплинирует дипломата, обязывает уезжающего на родину позаботиться о передаче установленных им связей вновь прибывающим дипломатам. Закрепление контактов дело очень важное, в нем должен участвовать не только сам дипломат, но и руководство посольства. План установления и развития контактов должен быть реальным, обязательно учитывающим материальные возможности посольства. Прежде всего дипломат должен иметь средства для приглашения к себе, в кафе, бар, ресторан лица, с которым он поддерживает связь, по крайней мере два раза в год (так как материальные средства посольства очень ограничены, то личные встречи, один на один, для многих дипломатов являются проблемой). Дипломат должен иметь возможность приглашать (от имени посла) лиц, с которыми он поддерживает контакты, на общепосольские мероприятия, приемы по случаю национального праздника, кинопросмотры и т.д. (и уделять на такого рода приемах им персональное внимание). Считается, что дипломат должен иметь возможность встречаться с теми лицами, которые ему могут быть если не сейчас, то в будущем полезны. При этом не следует пренебрегать приемами, хотя на них уходит много времени и не всегда они приносят конкретную пользу. Вы никогда не знаете точно, кого вы встретите на приеме и какую интересную информацию ваш собеседник вам может дать. Я знал одного посла СССР, который после посещения нескольких приемов в связи с национальными праздниками не смог их должным образом использовать и перестал их посещать, направляя на них второстепенных лиц посольства. Результат оказался неожиданным, соответствующие посольства ответили тем же, престижу СССР наносился урон, а контакты посольства стали не только не расширяться, но даже свертываться. Среди других приемов нужно отметить кинопросмотры. Хорошо использовать как новые, так и старые фильмы с переводом на английский (французский) язык. Такого рода приемы хорошо организовать с небольшим коктейлем в начале и конце просмотра фильмов. Конечно, на просмотры фильмов следует приглашать дипломатов с супругами. Если не позволяет помещение, то лучше сделать просмотр для более узкого круга лиц, но обязательно с супругами. Удачными для закрепления контактов являются приглашения на концерты российских артистов, гастролирующих в столице (тоже, конечно, с супругами). Если позволяют средства, то можно после концерта организовать а-ля фуршет (a buffet diner). Многие артисты знают английский язык, и гостям приятно поговорить со знаменитыми исполнителями. Такие вечера оставляют большое впечатление и сближают гостей и хозяев. При организации встреч с прибывшими в столицу известными шахматистами, писателями, кинорежиссерами, видными учеными надо тщательно обдумать состав приглашенных, чтобы гостям было интересно. Так, например, на встречу с шахматистом можно пригласить играющих в шахматы и организовать для них сеанс на 10—15 досках, а затем сфотографировать гостей с приглашенным шахматистом. На встречу с писателем хорошо приглашать писателей страны пребывания и интересующихся русской культурой и т. д. Некоторые приезжающие в страну делегации (правительственные, партийные, парламентские, бизнесменов) располагают своими представительскими средствами и просят устроить приемы. Они также могут использоваться для закрепления контактов. Хорошо на этих приемах делать фотографии (лучше всего прибегнуть к услугам своего фотографа, из числа сотрудников посольства) и рассылать их с личным письмом посла. Такие фотографии с удовлетворением принимаются как подарок305. Для закрепления контактов и оказания внимания тем, с кем вы установили дружественные отношения, желательно в праздник, в день рождения посылать подарок, сувенир. Хорошо, если подарок учитывает интересы, увлечения вашей связи. Он не должен быть дорогим (чтобы не походил на взятку), тем более что в некоторых странах установлена максимальная стоимость подарка, который вы можете принять. Более дорогой подарок вы должны сдать или, если очень хотите его сохранить, уплатить государству разницу в сумме между ценой подарка и той стоимостью, сверх которой вы не можете подарка принять. Проявлением внимания являются и письма с благодарностью за приглашение вас в гости на ланч, обед, прием, присылку вам билетов в театр306, поздравление с днем рождения (а супруге вместе с поздравлениями и букет цветов) или с получением вашим знакомым награды. В посольство поступает много писем. Ни одно из них не должно остаться без ответа. Если автор письма заинтересован в ответе, а тема, затронутая им, представляется вам достойной внимания, вы бы могли пригласить автора для беседы, и иногда письмо приводит к установлению тесных отношений с интересными людьми. В установлении контактов могут сыграть свою роль действующие в стране пребывания организации: торгпредства, банки, фирмы, Аэрофлот и другие. Роль жен ® Древней Греции и Риме вопрос о направлении дипломатов женщин в качестве дипломатических представите- и политиков лей даже не ставился. Первая задача дипломатов в установлении состояла в объявлении войны и окончании ее, за- и развитии контактов. ключении военных союзов, и, естественно, как война, так и подготовка ее были делом мужским. В средние века дипломатические миссии продолжали оставаться мужскими по своему составу. Когда в середине XV в. при иностранных дворах появились первые постоянные посольства, а особенно когда они стали действовать месяцы и годы, в умах дипломатов зародилась мысль о том, что хорошо бы в посольствах иметь и женщин, а еще лучше, если бы дипломатов сопровождали жены. Но мысль эта с трудом пробивала себе дорогу. Даже Франсуа Кальер в начале XVIII в. предостерегал дипломатов от того, чтобы их сопровождали жены. Он писал, что как бы ни был умен посол, он подвергается большому риску, как только перестает быть хозяином своего секрета307. Но послу (дипломату) часто приходилось бывать при дворе и, конечно, разговаривать со знатными дамами. Кальер учитывал это и даже назвал один из разделов своей книги «Влияние женщин». Он писал, что если обычаи страны позволяют разговаривать с женщинами, то посол не должен ни в коем случае пренебрегать этой возможностью. Его целью является выставить себя и своего повелителя в глазах леди в самом выгодном свете, поскольку хорошо известно, что власть женского очарования часто превосходит решимость государства. Когда посольста стали постоянными, для резиденции посла стало важно, будет ли в ней хорошо, уютно, интересно гостям, т.е. будут ли расширяться контакты или резиденцию будут обходить стороной. В значительной степени это зависело от жены посла, жен других дипломатов. Так лед тронулся, и дипломатов стали сопровождать их жены. Американский дипломат У. Макомбер утверждал, что ни в одной профессии жены не играют более полезной роли, чем в дипломатической службе. Люди, которые хотя бы немного наслышаны о дипломатии, знают, какую поддержку оказывают жены дипломатов своим мужьям308. Наиболее влиятельной женщиной в посольстве является жена посла. Дипломатический словарь, изданный в Англии, отмечает, что жена посла никогда не должна забывать, что она, как и посол, является прежде всего представителем своей страны. Иногда резиденцию посла гости рассматривают как своего рода официальный отель, в котором они имеют право воспользоваться пищей, напитками, хорошим обхождением хозяина и в особенности хозяйки, а жену посла уподобляют искусному менеджеру отеля. В известной степени это так. К жене посла проявляют обычно повышенные требования и дипломаты посольства, и их жены, и гости, которых посол приглашает к себе. Гости очень внимательно прислушиваются к каждому ее слову и присматриваются к ее поведению. На общих приемах в других посольствах она пользуется часто не меньшим вниманием, чем посол. Ее достоинства, как и ее ошибки, становятся известны многим. Она должна быть тактична, любезна и обладать политической проницательностью. Она должна иметь представление о стране, в которую направляется ее муж, обладать определенными минимальными знаниями об обычаях, протоколе и этикете страны. (Вот почему я считаю совершенно необходимым, чтобы для жен послов были организованы министерством специальные курсы, сроком, скажем, до месяца по особой программе.) Главная задача, я бы сказал, государственная роль жены заключается в том, чтобы помогать мужу в завязывании связей, контактов, в том, чтобы знакомым мужа было интересно видеться не только с самим дипломатом, но и с его женой, а в идеале, чтобы встречаться хотелось и жене вашего визави, чтобы жена посла была интересным собеседником, а дома ваших дипломатов были по-настоящему, по-сердечному гостеприимными. Это трудная задача и к ней надо готовиться еще в своей столице. Прежде всего жена дипломата должна как можно лучше знать свою страну — ее историю, ее культуру, искусство, ее города, чтобы она могла интересно рассказать о своей стране, о российских женщинах, их проблемах, вести беседу на иностранном языке. Во-вторых, она должна быть знакома с культурой, искусством страны пребывания. Если она, скажем, находясь во Франции, не знает ничего о Гюго, Бальзаке, Родене, Вольтере, импрессионистах, в Британии — о Бернарде Шоу, о Ливингстоне, Киплинге, в Америке — о Франклине Рузвельте, Теодоре Драйзере, то едва ли ее будет уважать собеседник и маловероятно, что он будет заинтересован в последующих встречах. А как бывает на самом деле? Как правило, наши женщины хорошо образованны и содержательны, тактичны и внимательны к гостям. Это прежде всего относится к тем, кто уже долго живет за границей или не первый раз в загранкомандировке. Однако бывает и так, что наши гости, в особенности женщины, уходят с приема неудовлетворенными. Какие основные ошибки хозяйки ведут к этому? Прежде всего незнание или недостаточно хорошие знание хозяйками приема иностранного языка. В таком случае россиянки находят соплеменницу, женщину, говорящую только на русском, и весь прием разговаривают с ней. Приемы бывают не часто, и женщины посольства, давно не видевшие друг друга, начинают разговаривать между собой. Прием проходит быстро и уже надо провожать гостей, с которыми так и не поговорили. Недостаточный опыт некоторых женщин приводит к нарушению этикета, что, конечно, замечают «иностранцы» и относят это к «некультурности» хозяев1. Наиболее типичная ошибка — встречая гостя, женщина ждет, когда мужчина подаст ей руку, хотя она должна сделать это первой. Много ошибок делается за столом. (Но Это отдельная тема.) Некоторые женщины любят рассматривать посуду, это не принято. Во время разговора иногда нелестно отзываются об отсутствующих, перебивают говорящего, вступают в обсуждение чисто служебных дел посольства и международной политики. Когда в посольство приезжают из вашей страны высокопоставленные лица с супругами, то следует тактично дать советы относительно одежды. Жена английского посла Д. Гор-Бута Мэри пишет: «Форин Офис считает, что жены дипломатов должны быть прекрасно одеты, всегда рядом, всегда в хорошем настроении, с улыбкой на лице, всегда очень тактичны. Они должны помнить имена всех (с кем они встречаются. — В. П.) и никогда не иметь своих собствен- У меня был случай, когда моей соседкой за столом была жена посла одной небольшой западноевропейской державы. Все время обеда она меня пытала вопросами о внешней политике моей страны, отношениями СССР с другими странами. Мне этот разговор был ни к чему. После обеда я поспешил отойти от нее, а встретивший меня посол другой страны заметил: «Она вас, наверное, замучила вопросами? Ну что вы хотите, ведь она разведчица». ных проблем, в любой момент быть готовой стать любезной хозяйкой приема и всегда держать свой дом открытым для гостей». Жена советника посольства Швейцарии в Австралии жаловалась моей жене: «Мой муж настаивает на том, что я должна посещать все приемы, на которые приглашаюсь, и не ходить в одном и том же платье, но у меня нет такого количества костюмов и нет средств, чтобы их купить». Если жена посла знает иностранный язык, то контактов у нее больше, резиденция посла больше привлекает к себе, у нее складываются хорошие связи с женами других послов. Если она не знает языка, то приходится выделять дипломата для перевода, и тогда, конечно, сердечности в отношениях с гостями меньше. На приемы в таких странах она ходить не любит, что конечно отрицательно сказывается на контактах. Обычно жена посла до приема инструктирует приглашенных жен, в частности, напоминая им, что они должны общаться не с женами других наших дипломатов, а с гостями, что прием для них — это работа, а не развлечение. Контакты Дипломатическая работа по своему характеру — дело семейное. Раб°та семейная, и это относится прежде всего к одной из самых важных ее функций — развитию контактов (я уже не говорю о психологической стороне дела — дипломат должен быть всегда в форме, семейные его дела не должны мешать ему, его настроению, а, наоборот, помогать ему в его работе). Жены дипломатов могут, как правило, на приемах завязать полезные и интересные знакомства и вовлечь в них своего мужа, они могут содействовать укреплению контактов. Их контакты с женами видных людей подталкивают к более тесному общению семьями. Часто жены дипломатов — высоко образованные люди, интересные собеседники, многие жены послов и других дипломатов умеют хорошо организовать прием, стол, вовлечь собеседников в разговор, и тогда на приемы, которые устраивает их супруг, идут с большой охотой. Иногда посол или другой дипломат может услышать от своего коллеги или другого высокопоставленного лица: «Моя жена сказала мне, что мы давно не виделись с вами и вашей супругой. Давайте встретимся». Иногда на большом приеме, после беседы с гостями жена говорит мужу: «Я познакомилась с очень интересным человеком и он хочет быть представленным тебе, я думаю, что с ним стоит поговорить, идем я тебе его представлю». Так начинается новая связь, и кто знает, может быть одна из самых полезных. Приведу один-два примера из своей собственной практики. Один из лидеров австралийской партии, приходивший к нам домой, как-то запросто сказал мне: «У вас в прошлый раз был такой уютный семейный прием, что моя жена сказала мне: я бы с удовольствием еще раз навестила Поповых». Я на приемах часто встречал министра обороны Англии М. Хезел- тайна. Однажды, когда мы в очередной раз встретились, опять на большом приеме, я сказал ему: «Господин министр, вы, конечно, знаете, что наши жены встречаются тоже (а его супруга интересовалась Советским Союзом, даже была у нас вместе с дочерью с частным визитом). А почему бы нам не встретиться для более продолжительного разговора? Я был бы рад, если бы мы смогли пообедать в моей резиденции, как угодно вам — со своей супругой, с вашим помощником или с кем вы найдете более удобным». — А что, это мысль! Пусть ваш помощник позвонит моему и они условятся. Когда он пришел со своим помощником на ланч, его первым вопросом был: — А когда, господин посол, наш министр обороны был последний раз в резиденции советского посла? Мы просмотрели все файлы, но ответа не нашли. — Господин министр, мы перед вашим приходом проделали такую же работу, и с тем же результатом. Но я, как историк, знаю, что последний раз это было около 40 лет тому назад, когда 8 мая 1945 года советского посла навестил премьер-министр Черчилль (он же военный министр), чтобы поздравить посла с нашей общей победой. У нас состоялась потом очень интересная беседа, и отношения наши стали, на мой взгляд, более оживленными309. Когда Австралия и СССР оказывали помощь враждующим сторонам во вьетнамской войне, австралийский премьер-министр посетил резиденцию советского посла вместе со своей супругой, и посол дал в их честь обед. До этого в течение многих лет премьеры Австралии не посещали советского посла. Надо ли говорить, что этот акт содействовал расширению контактов посла с руководителями Австралии. Впоследствии выяснилось, что инициатором посещения посла была супруга премьер-министра. В Лондоне, в мою бытность послом, очень высоко ценились приемы и в особенности обеды (с женами), которые давал марок канский посол и его супруга — «архитектор» обедов. У них было все необычно: число гостей (около двадцати), особенная любезность хозяев, богатая сервировка стола, обилие цветов в резиденции. Искусство повара было выше похвал, и по просьбе гостей хозяева в конце обеда представили его гостям. Разговор за столом был очень оживленный и содержательный, что свидетельствовало об умелом приглашении гостей. Король Эдуард VII, получив письмо от турецкого посла, ответил: «Я слышал, вы красиво обставили Ваше посольство (а это было заслугой супруги посла. — В. П.). Буду рад как-нибудь отужинать у вас»310. Так же ценилось приемы посла Венгрии в Лондоне. Очаровательная хозяйка делала эти приемы особенно теплыми. Иногда на них приглашались венгерские артисты, находившиеся в Лондоне. Заключительным аккордом был кофе, который венгры мастера готовить. Участие супруги в этих приемах повышало авторитет посла. Кроме того, хозяйка любила теннис, и ее партнеры с упоением рассказывали о своих успехах. Она присутствовала на многих женских «файф-о-клок» и у нее было много друзей. Если с тем или другим важным для посольства лицом установились добрые отношения, то жены дипломатов мо1ут их укрепить, разнообразить, развить их и улучшить, и наоборот, оттолкнуть того или другого иностранца от продолжения отношений с вами. В Англии у нас были очень хорошие отношения с видным церковным деятелем. Его жена обожала музыку и даже иногда приезжала на музыкальные экспромты, устраиваемые в посольстве, одна, а муж по окончании заезжал за ней. В конце 80-х годов он приехал в Москву. Посольство устроило прием. Встретив меня, он сказал: «Рад видеть вас. Вы знаете, что мне сказала перед отъездом в Москву жена? — “Ты должен обязательно увидеть Поповых”». Каждый дипломат, у которого активно и умело работает жена в той сфере, которая ей отведена в деятельности посольства, может сказать, что установлению и расширению своих контактов он в значительной степени обязан супруге. Иногда для расширения своих контактов жены приглашают друг друга на пятичасовой чай, играют в теннис, в некоторых странах учреждаются клубы жен-теннисисток. Посольства, которые располагают фильмотеками, приглашают на просмотр фильмов, который может заканчиваться кофе. В ряде стран — Британии, Америке, Канаде, Швеции — имеются ассоциации жен дипломатов, в международных клубах иногда проводятся женские вечера. В Лондоне такая ассоциация, которой руководит комитет из 12 женщин, хотя и не имеет официального статуса, но тесно связана с Форин Офисом. Она каждый год организует распродажу вещей, которые предоставляют посольства (и наше посольство в этом активно участвует). Продавцами выступают жены дипломатов (в том числе послов). Доходы идут в благотворительный фонд. Будучи объективным, я не могу не отметить, что иногда жены дипломатов не только не помогают своим мужьям в их карьере, но могут и повредить ей. Когда жены дипломатов (прежде всего послов и посланников) начинают командовать посольствами, то это может только привести к ухудшению морального климата. А их попытки вклиниться в решение политических проблем и повлиять на решение кадровых вопросов посольства могут привести к политическим ошибкам, ухудшению положения в посольстве и уменьшению влияния посла. Их некорректное поведение на приемах, незнание этикета страны или нежелание ему подчиняться наносят урон посольству и имиджу государства. Иногда дипломаты досрочно уходят в отставку, не называя ее настоящую причину. Один из послов признался, что он вынужден был это сделать из-за того, что его жена злоупотребляла алкоголем и даже на приемах не могла удержаться. «Некоторые мои коллеги сделали то же и по той же причине», — сказал он. Один чиновник, ведающий персоналом посольства, признавался: «У меня гораздо больше неприятностей с женами дипломатов, чем с их мужьями». Наши посольства, насколько я знаю, не составляли в этом отношении исключения. В таких случаях ни о каких контактах, о помощи мужу речи, конечно, быть не может, у него от семейной жизни одни заботы. Случается, что жены дипломатов (чаще молодые) позволяют себе в магазинах расплатиться не за все взятые вещи. А это влечет за собой их задержание детективами магазина, знакомство с полицией, протест МИДа, вынужденный отъезд из страны, а затем и конец карьеры ее мужа. В ряде случаев кадровые службы предуп реждают дипломатов, что им никогда не удастся достичь высших постов из-за поведения их жен, если они его не изменят. Существует еще одна проблема, которая может сказаться на карьере дипломатов, хотя от них это не зависит: это национальность их жен. Английскому дипломату, женившемуся на француженке, никогда не быть назначенным в Париж. В некоторых странах, например в Турции, министерства иностранных дел строго запрещают браки дипломатов с иностранцами (говорят, что это одна из причин, почему многие турки-дипломаты — холостяки). Есть и неписаные правила, ограничивающие браки дипломатов с иностранцами. Французский дипломат, женившийся на американке, встречает недоброжелательное отношение своих коллег, ограничиваются контакты его семьи с другими семьями дипломатов, главным образом из-за неприятия ими американского образа жизни. В начале 70-х годов в Соединенных Штатах, а затем и в других странах началось движение за «эмансипацию жен дипломатов», за установление их полного равноправия с мужчинами. Прежде всего это касалось права женщины — жены дипломата за границей работать по своей специальности. Но если она имеет специальность, не нужную посольству (врач, артистка, менеджер), то «дипломатической семьи» уже не будет, о поддержании контактов (например, днем) и речи быть не может и вообще она перестанет в этом случае быть «помощником мужа в его дипломатической деятельности». В США, Англии и других странах было разрешено женщинам работать по специальности, но желательно не полный рабочий день. Некоторые специальности (например, журналиста, политического обозревателя) исключались из этого списка из-за опасения, что такая работа может рассматриваться страной пребывания как вмешательство во внутренние дела государства. В Швеции, где движение за эмансипацию женщин достигло наибольших успехов и где 60% женщин до 60-летнего возраста работают, условия для работы жен дипломатов за границей ничем не ограничены. Сами женщины считают это совершенно нормальным. Ну а как же они могут в этом случае помогать своим мужьям- дипломатам? Одна из женщин ответила на этот вопрос так: «Я имею ученую степень и моя работа по моей специальности будет украшением для моего мужа-дипломата». В Норвегии женам дипломатов разрешали работу, в том числе и по специальности, но при условии, что зарплата мужа сокращалась на 25% (что, конечно, нелепость, так как муж вынужден был больше работать и меньше получать). В Соединенных Штатах женские организации потребовали, чтобы на жен дипломатов не возлагались никакие «служебные функции», связанные с работой их мужей. «Они не служанки посольства, а свободные люди», — вот был принцип их основных требований. В принципе работа жен дипломатов в стране пребывания по их специальности, в том числе и вне посольства, наверно, допустима, но если она не вредит основной работе, на которую был направлен дипломат. Она не должна препятствовать осуществлению и участию в дипломатической деятельности их мужей. А практика штатной работы жен дипломатов на стороне показывает, что для помощи мужу у нее уже не остается времени. Женам дипломатов полезно знать, что в ООН существует специальная комиссия «О статусе женщин», состоящая из 32 членов ООН. Ее главная цель — подготовка проектов решений Ассамблеи по вопросам эмансипации женщин. Ассамблея организовала международный исследовательский институт для развития прогресса женщин. Он учрежден в 1985 г. и находится в Сан-Доминго. Институт проводит обмен информацией по вопросам равноправия женщин1.