§ 3. Оценка доказательств

Вынесение решения по делу, как и иные акты судебного правоприменения, связано с понятием оценки судебных доказательств. Эта оценка является специфической, обусловленной особенностями судопроизводственной деятельности, формой рефлексии.

Оценка доказательств как правовая категория имеет древние корни2 и свойственна законодательству многих стран. В российском гражданском процессе официальное появление свободной оценки доказательств связано с Уставом гражданского судопроизводства России 1864 года3. Этот принцип закреплен в гражданских процессуальных кодексах Франции, Италии, Германии, Австрии, Поль-

1 См.: Кант И. Критика чистого разума. Соч. М., 1964. Т. 3. С. 314—319; Лекторский В. А. Указ. соч.

2 В римском праве известны положения: judex bonus nihil ex arbitrio suo facit, nee propositione domesticae voluntatis, sed juxta leges et jura pronunciet (хороший судья ничего не должен делать по собственному усмотрению или по велению своего желания, но должен выносить решение согласно закону и справедливости) и judicis est judicare secundum allegata et probata (судья обязан принимать решения в соответствии с заявлениями сторон и доказательствами) (см.: Дедынский Ф. Институции Гая. Варшава, 1893; Дигесты Юстиниана: Избран ные фрагменты / Отв. ред. Е. А. Скрипилев. М., 1984).

3 См.: Судебные уставы 20 ноября 1864 года с изложением рассуждений, на коих они основаны. Ч. 1.

106

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

ши, Болгарии, Литвы, Молдавии, Казахстана и ряда других стран.

Например, в Гражданском процессуальном кодексе ФРГ нормативные положения судебной оценки доказательств присутствуют в § 284, 286, 372, 453 и целом ряде других, связанных с проведением судебного осмотра, допросом сторон и т. д. В частности, § 286 ("Свободная оценка доказательств") устанавливает:

"(1) суд должен, учитывая содержание всех заседаний и результаты собирания доказательств, если таковое проводилось, по своему внутреннему убеждению определить, следует ли считать фактическое утверждение истинным или неистинным. В определении суда должны указываться основания, которыми руководствовались судьи;

(2) законными правилами доказывания суд связан только в случаях, названных в кодексе".

После октября 1917 г. Устав гражданского судопроизводства в России прекратил свое действие. Вновь созданные суды руководствовались в своей деятельности, согласно ст. 5 Декрета о суде № 1, законами свергнутых правительств, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию1. При этом народный суд не был ограничен никакими формальными доказательствами, от него зависело, руководствуясь обстоятельствами дела, — допустить те или иные доказательства или потребовать их от третьих лиц2.

Ныне действующий Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1964 года содержит ст. 56, в соответствии с которой:

"Суд оценивает доказательства по внутреннему убеждению, основанному на беспристрастном, всестороннем

1 СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.

2 СУ РСФСР. 1918. № 26. Ст. 420. И в первые годы французской революции понятие "внутреннее убеждение" трактовалось радикально и судьи имели фактически беспредельную свободу действий (см.: Челъцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессу ального права. СПб., 1995. С. 498—499).

§ 3. Оценка доказательств 107

и полном рассмотрении имеющихся в деле доказательств в их совокупности.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы".

Внешне аналогичная формулировка присутствует и в ст.

Для сравнительно-критического сопоставления и анализа содержащихся в обоих процессуальных кодексах положений, связанных с оценкой доказательств, а таковые присутствуют и в ст. 194 ("Вопросы, разрешаемые при вынесении решения"), ст. 197 ("Содержание решения") ГПК РСФСР, аналогичных по содержанию ст. 125 и 127 АПК РФ, а также других статьях, в том числе предлагаемых проектом ГПК РФ — 2000 (ст. 68) новаций в этой части, обратимся к содержанию понятия "внутреннее убеждение" (не раскрываемого законодателем) и его составляющих (критериям судебной оценки доказательств), указываемых в нормативном материале.

Имеющуюся базу в этой части можно охарактеризовать следующим образом: 1) вопросы внутреннего убеждения судей и оценки доказательств освещаются в довольно внушительном объеме работ российских правоведов; 2) преимущественное отражение они находят в работах по уголовно-процессуальному праву, а также социологии права; 3) по большей части освещение их носит фрагментарно-комплементарный характер1. Следу-

1 Среди работ, посвященных этой проблематике или специально рассматривающих ее, можно указать: Ульянова Л. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции. М., 1959; Ульянова Л. Т. Внутреннее убеждение, условия формирования и его роль в оценке доказательств // Вопросы уголовного процесса в практике Верховного Суда СССР и Верховного Суда РСФСР. М., 1974; Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. М., 1960; Резниченко И. М. Оценка доказательств в советском гражданском процессе: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1968;

108 Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

ет также специально оговорить, что до настоящего времени, хотя и в мумифицированном состоянии, в нормативном материале Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1964 года сохраняются идеологизированные положения, определяющие в правосудии задачи охраны социалистического строя и правопорядка, а также креативные принципы социалистического правосознания, непосредственно связанные с оценкой доказательств.

Алгоритм судебного доказывания включает в себя: обозначение доказательств, их собирание и представление, исследование и оценку каждого из представленных доказательств и окончательную оценку в суде первой инстанции (наряду с правовой квалификацией при постановлении решения суда)1.

Резниченко И. М. Внутреннее судейское убеждение и правовые чувства // Теория и практика установления истины в правоприменительной деятельности; Курылев С. В. Основы теории доказывания в советском правосудии; Лузгин И. М. Сущность и методы оценки доказательств // Советское государство и право. 1971. № 9; Лупинская П. А. Теоретические основы принятия решений в советском уголовном судопроизводстве: Автореф. дисс.... д-ра юрид. наук. М., 1973; Мухин И. И. Важнейшие проблемы оценки доказательств в уголовном и гражданском судопроизводстве. Л., 1974; Трошева Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. Харьков, 1975; Матюшин Б. Т. Внутреннее убеждение судей и оценка доказательств; Матюшин Б. Т. Общие вопросы оценки доказательств в судопроизводстве. Хабаровск, 1987; Резник Г. М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 1977; Маликов М. Ф. Оценка доказательств в правоприменительной деятельности. Уфа, 1984; Чи-ганова С. Д. Формирование убеждения суда первой инстанции в исковом судопроизводстве: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Томск, 1985; Треушников М. К. Оценка отдельных видов доказательств по гражданским делам; Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999; Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состязательном гражданском судопроизводстве. 1 В. М. Жуйков верно отмечает, что кассационная инстанция теперь вправе самостоятельно оценивать как имеющиеся в деле, так и новые доказательства, устанавливать новые факты на основании своей оценки доказательств (Гражданский процессуальный кодекс РСФСР / Коммент. и сост. В. М. Жуйков. С. 23).

§ 3. Оценка доказательств 109

При определении предмета доказывания, состава и объема привлекаемого доказательственного материала и самом исследовании доказательств суд и другие субъекты доказательственной деятельности участвуют в определенном динамическом процессе.

Любая оценка есть соотнесение объекта (предмета) оценки с некими критериями. Если известны критерии и способы соотнесения, то становится определенной и оценка. По общему правилу, оценка конкретного доказательства заключается в соотнесении его с критериями отно-симости, допустимости и достоверности. Оценка доказательств по делу для разрешения вопроса установления действительного содержания правоотношений сторон (как по фактическому составу, так и правовому — по содержанию юридических прав и обязанностей) требует и учета достаточности (полноты) доказательств и рассмотрения их в совокупности и взаимосвязи. Последнее значимо при оперировании косвенными доказательствами, когда необходимо установление связей доказательственных фактов с главными. Наконец, и это согласуется с концепцией системного анализа, некоему критерию должен отвечать и сам способ соотнесения.

В связи с последним видится необходимость дифференцировать элементы единства и различия, во-первых, в оценке доказательств и процессе (механизме) принятия решения и, во-вторых, в системах формальной и свободной оценки доказательств судом. В основании оценки и алгоритма формирования и принятия решения лежит один и тот же критический анализ исходных данных. Однако, если оценку связывать с тем, что в процессе всего хода судебного доказывания суд, лица, участвующие в деле, и другие субъекты доказывания

1 Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. М., 2000. С. 142.

НО Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

"взвешивают" доказательства, производят логические операции по анализу доказательств, их относимости к делу, объединяют имеющиеся сведения о фактах в единую систему собранных доказательств, занимаются опровержением первоначально построенных версий и т.

В качестве примера укажем на формулирование понятия оценки доказательств у М. А. Фокиной: это составная часть судебного познания, состоящая в осмыслении участниками результатов непосредственного восприятия доказательств, приводящая к формулированию вывода юридически значимых обстоятельств2. В случае же трактовки исследования доказательств только как внешней стороны доказывания: заслушать, осмотреть, ознакомиться и т. п., необходимо согласиться, что понятие "исследовать" не вполне соответствует (а точнее, не соответствует) смысловой нагрузке и могло бы быть заменено, хотя нами отнюдь не усматривается необходимость такой замены понятием, например, изучения, рассмотрения доказательств3. Поэтому, как представляется, про-

1 См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999. С. 155.

2 См.: Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состяза тельном гражданском судопроизводстве. С. 221. Обращает внима ние, что автор не использует термин "исследование доказа тельств". В данном определении оценка (скорее это следствие текстуального недостатка) отделяется от "вывода", который едва ли по смыслу текста может идентифицироваться с решением суда, что (об этом ниже) критикует и сама М. А. Фокина.

3 У С. Ш. Болтуева (см.: Болтуев С. Ш. Проблема доказывания в гражданском судопроизводстве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Томск, 1985. С. 10) исследование— это извлечение необ ходимой информации из доказательств. М. К. Треушников ис следование доказательств связывает с непосредственным вос приятием, изучением судом информации о фактах, выясне нии условий сохранения информации, факторов, влияющих на достоверность доказательств, в сопоставлении, сравнении' от дельных доказательств, ликвидации противоречий между ними, т. е. процессом, в котором "переплетаются логические, эмпири ческие и процессуальные операции" (Треушников М. К. Судеб ные доказательства. 1999. С. 47).

§ 3. Оценка доказательств щ

ект ГПК РФ логично заменил в действующей ст. 56 ГПК РСФСР выражение "рассмотрение имеющихся в деле доказательств" на (их) "исследование"1.

1 В настоящем контексте представляется целесообразным следующее замечание, хотя его содержательная часть относится к предыдущему параграфу.

В. К. Пучинский пишет о традиционном сохранении двух старых терминов "осмотр" и "исследование" доказательств. При этом он прямо замечает, что разграничить эти термины затруднительно и вряд ли необходимо. Логичен вопрос: для чего сохранять или насаждать терминологическую всеядность, при которой термины теряют определенность, что и отражает аморфная разноголосица, присутствующая в научных работах и в законодательстве? Так, в ст. 66 ГПК РСФСР называется "осмотр и исследование письменных доказательств в месте их хранения"; ст. 72 — "осмотр вещественных доказательств, подвергающихся быстрой порче"; в ч. 1 ст. 146 ("Исследование доказательств") речь идет об "ознакомлении с письменными доказательствами" и "осмотре вещественных доказательств"; ст. 175 и 178 регламентируют "исследование" соответственно письменных и вещественных доказательств; ст. 179— "осмотр на месте".

В Арбитражном процессуальном кодексе то же: ст. 55 и 64 — "осмотр" и "исследование", соответственно, доказательств, подвергающихся быстрой порче, и в месте их нахождения; ч. 1 ст. 117 исследование доказательств связывает с ознакомлением с письменными доказательствами и осмотром вещественных доказательств.

Вышеуказанное заметно и в проекте Гражданского процессуального кодекса: ст. 59 именуется "Осмотр и исследование доказательств по месту их нахождения"; ст. 76 (аналог ст. 72 ГПК РСФСР) теперь "уточняет" свое название, добавляя к "осмотру" "исследование"; ст. 183 и 185 используют термин "исследование", соответственно, письменных и вещественных доказательств; ст. 186 — "осмотр на месте". Обратим внимание и на то, что исследование письменных доказательств (ст. 183 проекта ГПК) связывается с оглашением их и последующими действиями в судебном заседании, но вот для исследования личной переписки и телеграфных сообщений граждан этого почему-то оказывается недостаточно и ст. 184 носит название "Оглашение и исследование личной переписки и телеграфных сообщений...". То же применительно к аудио- и видеозаписи: ст. 187 — "Воспроизведение... и их исследование".

112

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

По причине сказанного, признавая неизбежным существование (или формирование) предварительных, промежуточных этапов или элементов оценки судебных доказательств, в самой логической структуре доказывания с оценкой доказательств как нормативно-правовой категорией процессуального характера правильнее связывать именно заключительные этапы доказывания, причем как при исследовании отдельного доказательства, так и при рассмотрении всех доказательств по делу в совокупности и взаимосвязи.

Позиции А. Ф. Клейнмана, С. В. Курылева и других ученых, рассматривающих оценку доказательств в рамках логической деятельности за пределами судебного доказывания, имея весьма спорные основания, тем не менее представляются логичными в постулируемой ими, хотя и варьируемой конкретными авторами, исходной системе координат1, а их критика отражает не более чем закономерное расхождение при различии исходных посылок (позиций), но отнюдь не концептуальные расхождения2.

Нами не разделяется и позиция абсолютно кон-фронтационного противопоставления систем, так называемой формальной и свободной оценки доказательств3. Ведь и в современных условиях суд связан

1 См.: Клейнман А. Ф. Основные вопросы теории доказательств в советском гражданском процессе. С. 64; Курылев С. В. Основы теории доказывания в советском правосудии. С. 29.

2 См., в частности: Фаткуллин Ф. Н. Указ. соч. С. 174; Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состязательном гражданс ком судопроизводстве. С. 220.

3 История правосудия знает многочисленные примеры преду становленного использования и толкования тех или иных до казательств. Например, в Риме постклассического периода (I в. н. э.) в спорах о некоей вещи, изготовленной из чужого материала, прокулианцы присуждали право создателю вещи, сабинианцы — собственнику материала. В России Соборным Уложением 1649 года запрещался отвод свидетельских пока заний (ст. 158, 159 и др.). С позиции теории формальных дока зательств, когда заранее значение, роль, вес тех или иных доказательств регламентировались законом, а не судом, как правило, истолковывается исследователями именной Указ

§ 3. Оценка доказательств ИЗ

теми или иными процессуальными преюдициями, презумпциями, как и правилами допустимости, обязательности тех или иных доказательств и другими. И даже если бы с 1000-кратной очевидностью рассматриваемое доказательство отвечало "истине факта", будучи недопустимым по нормативным основаниям, оно должно быть отвергнуто судом. Нет абсолютно формальной, как и абсолютно свободной оценки доказательств, ибо в первом случае решает все-таки суд, а во втором — он все-таки решает на основании закона. Д. Д. Мидор резонно отмечает: "Судьи свободны от внешних влияний в своей деятельности по определению фактов, уточнению и толкованию соответствующих законов, применению законов к фактам с целью достижения правильных решений". Но этот принцип "не означает, ни сейчас, ни в прошлом, полной и абсолютной независимости судебной власти. Это неприемлемо в демократическом обществе"1. Однако во всех

Петра I "Краткое изображение процессов или судебных тя-жеб" 1715 года. А. А. Краевский, критически оценивая судопроизводство феодальной и буржуазно-помещичьей России вплоть до XX в., писал, что "теория формальных доказательств в делах гражданских царствует ныне всюду в значительной мере" (Краевский А. А. Практические заметки о свойствах состязательного начала в гражданском судопроизводстве. СПб., 1887. С. 37). Признавая ограниченность рамок самой системы формализации судебных доказательств, нельзя не отметить и некоторой односторонности самих оценок законодательного регулирования. Как классический подается пример того, что "собственное признание лутчее свидетельство всего света" (ст. I гл. II "О признании краткого изображения процессов"). См., например, у М. К. Треушникова на с. 164 вышеуказанной работы. Однако практически не приводится ст. 2 этой же главы, в соответствии с которой легитимация данного признания обусловливается: фактическим его совершением перед судом; вольным (свободным) характером; "чтоб притом доказать такие обстоятельства, которые б могли быть достоверны, и о правде б не сумневатца" (Российское законодательство X—XX веков. Т. 4. С. 415). 1 Мидор Д. Д. Указ. соч. С. 53.

114

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

случаях не снимается проблема субъективного фактора, присутствующего в убеждении судьи1.

Оценка доказательств может связываться только с проверочными по сути актами мыслительной деятельности. Отсюда — решение вопроса о допущении или недопущении того или иного (потенциального) доказательства на этапе подготовки дела к судебному разбирательству правильнее рассматривать не в аспекте процессуальной оценки доказательств, как это нередко утверждается в литературе (Б. Т. Матюшин, М. К. Треушников, И. В. Решетникова, М. А. Фокина и др.), а в качестве процессуального действия, связанного с предварительным рассмотрением, изучением, анализом судом представляемых доказательств.

Внешне сходная точка зрения высказана И. М. Рез-ниченко, связывающим оценку доказательств с судебным актом, т. е. результатом судебной деятельности2. Им относимость доказательств рассматривается в качестве условия допущения доказательств в процесс3. Заметим, что и допустимость доказательств можно рассматривать в качестве подобного условия. Но очевидно, что при этом и относимость, и допустимость как критерии оценки доказательств выводятся за рамки нормативных положе-

1 Один из последних известнейших тому примеров из амери канской практики: решение Верховного суда штата Флорида по апелляционной жалобе адвокатов кандидата в президенты США А. Гора от 3 декабря 2000 г. о ручном пересчете избира тельных бюллетеней, забракованных при автоматизированном (машинном) счете, с минимальным перевесом числа голосов состава суда, поданных "за" (четыре), при трех "против", и решение Верховного суда США от 12 декабря 2000 г. (пять голосов против четырех), отменившего указанное решение, как неконституционное с пересмотром его флоридским судом и похоронившее под обломками "надлежащего процесса" ис тину и призыв к справедливости.

2 См.: Резниченко И. М. Оценка доказательств в советском граж данском процессе. С. 8.

3 См.: Резниченко И. М. Установление достоверности и силы доказательств по гражданским делам // Ученые записки ДВУ. Владивосток, 1968. Т. 32. С. 105.

§ 3. Оценка доказательств 115

ний ст. 56 ГПК РСФСР (ст. 59 АПК РФ), ибо на предварительной стадии не может идти речь о всестороннем и полном исследовании имеющихся в деле доказательств в их совокупности.

До всестороннего исследования доказательств в судебном заседании суд может решить вопрос о принадлежности конкретного доказательства Аг к подмножеству доказательств Ап по внешним, а равно сущностным признакам, но он не должен предрешать вопрос о ложности такого доказательства.

Теоретико-практическим анализом, в отличие от чистой эмпирии, без труда улавливается положение, согласно которому научное мышление должно вести организацию практической деятельности в едином процессе диалектического (обратного) воздействия на само мышление. Применительно к присутствующим сейчас в Гражданском процессуальном кодексе (и проекте) и Арбитражном процессуальном кодексе положениям, связанным с оценкой доказательств в правосудии, очевидно: законодатель так излагает (и это опять-таки свидетельствует о крайней необходимости соблюдения осторожности при использовании дефинитивных (околодефинитивных) норм) нормативные положения этой оценки, что они, будучи казуистически прочитаны и казуально истолкованы, не оставляют места для так называемой предварительной оценки доказательств1 или лишают, по существу, таковую процессуально-законного основания.

Если же предварительная, как и промежуточная, оценка возможна и допустима, а в этом едва ли кто

1 См., например: Иванов О. В. Судебные доказательства в гражданском процессе. С. 113; Треушников М. К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. С. 72—73; Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999. С. 158—159; Матюшин Б. Т. Общие вопросы оценки доказательств в судопроизводстве. С. 20; Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состязательном гражданском судопроизводстве. С. 220, 223; Решетникова И. В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. С. 202. .-

116

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

сомневался (более того, она неизбежна)1, то логика требует и нормативно связать положения действующих ст. 56 ГПК РСФСР, 59 АПК РФ и ст. 68 проекта ГПК РФ с "окончательной" оценкой доказательств. Вполне достаточно, например, в ч. 4 ст. 68 проекта ГПК РФ указать: "Результаты окончательной оценки доказательств суд обязан отразить в решении..."

Истина устанавливается в системе координат, пространство которой, в определяющей мере, задается действующим законодательством (правоположением). От того, насколько правильно будет выбрана и приложена судом применительно к фактам объективной действительности эта система, зависят, фигурально выражаясь, координаты истины. Последняя действительно относительна: и в смысле возможной трансформации самой систеыы координат, и в смысле возможности изменения местоположения факта (а с ним и истины) в системе.

В свете сказанного вызывают определенные возражения как тезис С. В. Курылева: "Применение права — акт воли уполномоченного государственного органа; это не отражение объективной действительности, а воздействие на нее"2, так и критика его Л. А. Ванеевой, которая пишет: "Если понятие волевого акта распространить на все этапы процесса применения права в том его понимании, из которого исходит С. В. Курылев, то непременно следует сделать вывод, что установленные права и обязанности сторон также есть результат воли суда, т. е. что правовое отношение — результат деятельности суда. На

1 И 40 лет назад в полном соответствии с логикой можно было прочитать: "...до окончательной оценки доказательств в сове щательной комнате никаких выводов о фактах суд не делает" и "внутреннее убеждение судей по конкретному делу склады вается на основе рассмотрения в судебном заседании каждого доказательства в отдельности и всех доказательств в их сово купности и взаимосвязи" (Пучинский В. К. Разбирательство и разрешение гражданских дел в суде первой инстанции // Со ветское государство и право. 1960. № 9. С. 81).

2 Курылев С. В. Установление истины в советском правосудии: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 1967. С. 7.

§ 3. Оценка доказательств 117

самом деле отношения, исследуемые судом, являются правовыми до того, как попадают в сферу судебной деятельности"1.

Последнее утверждение, допуская оговорки, явно ошибочно (другое дело, что этим отношениям во всех случаях может быть дана правовая оценка). Тезис С. В. Курылева логичнее в формулировке: применение права — это и' отражение объективной действительности, и воздействие на нее. Интересно, что сама же Л. А.. Ванеева соглашается, говоря о проблеме конкретизации судом гражданских правоотношений, что конкретизирующая деятельность суда применима к той области субъективных гражданских прав, которая не может полностью быть урегулирована правовыми нормами, так как эти субъективные права по своему характеру могут быть либо определены соглашением сторон, либо судом, с учетом всей фактической обстановки, поскольку они не поддаются обобщенному правовому регулированию2.

Подобно тому, как понятие "доказательство" (вне зависимости от его процессуального содержания) можно рассматривать в нескольких аспектах: а) сам процесс доказывания; б) логический аргумент; в) фактический аргумент; г) вывод (как результат процесса), так и об оценке доказательств можно говорить, имея в виду: а) сам процесс (оценки) и б) выводное знание (итог или результат процесса).

В литературе этот вопрос освещается под разными углами зрения. Едва ли следует столь радикально резюмировать эти позиции, как это делает М. А. Фокина3. Автор (вслед за Б. Т. Матюшиным) полагает, что одни ученые (Д. М. Чечот, И. Л. Петрухин, И. М. Резниченко и др.) противопоставляют мыслительную деятельность ее результату4, другие (тут автор критикует Б. Т. Матюши-

1 Ванеева Л. А. Судебное познание в советском гражданском процессе. С. 117.

2 Там же. С. 121.

3 См.: Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состяза тельном гражданском судопроизводстве. С. 219 и след.

4 Оценка доказательств есть имеющие правовые последствия суждения суда о достоверности доказательства, его силе и значе-

118

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

на) — отграничивают результат от мыслительной деятельности1.

Можно добавить, что М. К. Треушников рассматривает оценку доказательств как протекающую на основе логических законов и в условиях, установленных правовыми нормами, мыслительную деятельность субъектов доказывания по определению относимости, допустимости доказательств, их достоверности, достаточности и взаимной связи2. Для авторов "Комментария к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации" оценка доказательств — есть определение судом достоверности (истинности) изученных на заседании сведений о фактах, по природе своей представляющее мыслительную деятельность, происходящую в сознании судей с начала дела и до его завершения судебным актом, принятым в совещательной комнате3.

Вышеприведенные и другие, нередко внешне схо--жие, варианты дефиниций и суждений об оценке доказательств, присутствующие в литературе, различаются: субъектами оценки; допущением или исключением

нии для установления искомых юридических фактов (см.: Гражданский процесс / Под ред. В. А. Мусина, Н. А. Чечиной Д. М. Чечота. С. 184).

Оценка доказательств — это мыслительная деятельность следователя, прокурора и судей, заключающаяся в том, что они, руководствуясь законом и правосознанием, рассматривают каждое доказательство в отдельности и всю совокупность доказательств, определяя их относимость к делу, допустимость, достаточность и достоверность для выводов по делу (Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 428).

1 "Оценка доказательств — это сложное явление, заключаю щее в себе и саму мыслительную деятельность, и ее резуль тат, получающие отражение в процессуальных решениях..." (Матюшин Б. Т. Общие вопросы оценки доказательств в судо производстве. С. 5). Это не тождественно указанию на содер жание оценки, включающее определение допустимости, от носимости, достоверности и взаимосвязи всей совокупности до казательств (см.: Матюшин Б. Т. Оценка доказательств судом первой инстанции по гражданским делам. С. 13).

2 См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999. С. 157.

3 См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. 1999. С. 141.

§ 3. Оценка доказательств 119

возможностей процессуального регулирования этой оценки; пределами распространения оценки — на фактический, правовой состав спорного правоотношения, включением в нее моральных факторов, социально-политических аспектов; степенью императивности (властный, рекомендательный, нейтральный познавательно-оценочный характер); характером соотнесения самой оценки с доказательственной деятельностью (в связи с ней или вне ее); природой обоснования .оценки (мировоззренче-ско-познавательные, логические, психологические, процессуально-правовые основания); уровнем дифференциации метода оценки и его результата; присутствием (и их соотносимостью) субъективных и объективных факторов в формировании оценки доказательств.

Нами разделяется точка зрения И. В. Решетниковой, рассматривающей судебную оценку доказательств в единстве ("сплетении") правовых, психологических и логических аспектов деятельности суда и других субъектов доказательственной деятельности1. Требованию же оценки доказательств как нормативно-правовой (процессуальной) категории наиболее, на наш взгляд, отвечает вышеприведенное понятие (не изложенное, впрочем, в строгой форме дефиниции), данное авторами "Комментария к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации".

Не исключая из числа субъектов познавательно-доказательственной деятельности, помимо суда, других фигурантов процесса, не следует преувеличивать их роли в оценке доказательств. Представляются неоправданными расширительные формулировки понятия оценки доказательств, до известной степени затеняющие абсолютно доминирующую роль суда в ней. Именно суд является единственным и исключительным правозаконным субъектом формулирования доводов (мотивов) оценки и самого судебного решения2.

1 См.: Решетникова И. В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. С. 200. См. также: Трусов А. И. Указ. соч. С. 5.

2 Едва ли случайно, по этой причине, у М. К. Треушникова на с. 162 вышеуказанной работы можно найти еще одно определе-

120 Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

Рефлексия, о которой говорилось в начале параграфа, является специфической формой организации процесса продуктивного судейского мышления, творческого по природе, вне зависимости от того, используются ли "жесткие" алгоритмы доказывания, когда суд имеет дело с безальтернативными нормами права и очевидными доказательствами, или нет. В такой организации, протекающей в русле законов логического мышления и не без влияния процессуальных факторов (директивность, действие принципа процессуальной экономии, временное лимитирование, нормативное использование пре-юдиций, презумпций, фикций, разумное, сбалансированное сочетание частноправового и публичного интереса, обеспечение конституционных гарантий судебной защиты прав граждан и др.), находят выражение и элементы эвристической деятельности; такие как уставов-_ ление ситуативных отношений в общей проблемной ситуации, отсечение неперспективных ветвей на древе вариантов, формулирование опровержений с помощью контрдоводов и т. п.

Творческий характер судебной деятельности, подчиняющийся требованиям не только формальной, но и диалектической логики, отмечают К. И. Комиссаров, Н. И. Масленникова, другие авторы1. С точки зрения формальной логики в чисто абстрактном виде решение дела представляет собой дедуктивное умозаключение — процесс, идущий от общего (норм права) к частному (конкретным случаям) путем распространения юридических норм на определенные жизненные ситуации. В качестве большой посылки при этом выступает конкретная норма права, малую посылку составляют фактические обстоятельства дела, а заключение — суждение относительно

ние оценки доказательств, связанное с "мыслительным процессом суда" и "достижением... верных выводов". 1 См., например: Комиссаров К. И. Применение норм гражданского процессуального права // Проблемы применения норм гражданского процессуального права. Свердловск, 1976. Вып. 48. С. 18; Комиссаров К. И. Проблемы гражданского процессуального права в свете Конституции СССР. Свердловск, 1980. С. 19—24, 31.

§ 3. Оценка доказательств 121

разрешения дела по существу1. Но если бы суть правосудия исчерпывалась простым построением силлогизмов, оно, особенно в век информационных технологий, неизбежно подвергалось бы все большей формализации в сторону ограничения влияния человеческого фактора. "Случай, который должен быть определен на основании закона, — единичен. Чтобы подвести единичное под всеобщее, требуется суждение. Суждение проблематично. Для применения закона требуется... судья"2.

Мышление судей обязано рассматривать все факты во взаимосвязи, движении, развитии. Отмечая характер деятельности суда и говоря конкретно о методе решения дел на основе применения аналогии, К. И. Комиссаров пишет как о решении эвристической задачи, так и о нахождении правильного варианта использования соответствующих норм3. Можно констатировать определенное несогласование: правовая (внешняя) оценка доказательств, связанная с выбором соответствующей нормы права и ее толкованием и применением к конкретной ситуации (фактическим обстоятельствам дела), будучи разделенной с оценкой логической (доказательств), как будто не связана с формированием круга доказываемых обстоятельств дела. Между тем это не так. Показательно, что само применение иностранного права (нормы закона) в законодательстве ряда стран является объектом доказывания, поскольку не известно суду4. Этим мы

1 См.: Проблемы гражданского процессуального права в свете Конституции СССР. С. 20. Для сравнения: факты в доказатель ственном праве составляют основу судейского силлогизма; это конкретные и определенные по времени и пространству собы тия и состояния внешнего мира и человеческоой души, кото рые делают объективное право предпосылкой правового дей ствия (см.: Rosenberg L., Schwab К., Gottwald P. Civilprozessrecht. 15. Aufl. Munchen, 1993. S. 645).

2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 66—67.

3 См.: Проблемы гражданского процессуального права в свете Конституции СССР. С. 31.

4 Это можно сказать о судах Англии, Шотландии, Ирландии, Германии и др. стран. Например, в соответствии с § 293 ГПК ФРГ

122

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

лишь указываем на известную условность традиционно присутствующего в научной литературе подразделения оценки доказательств на внутреннюю (логическую) и внешнюю (правовую).

Оценка доказательств судом неотделима от принципа так называемой свободной оценки доказательств, в основе которого лежат два нормативно-указываемых фактора: а) критерий способа соотнесения, о котором говорилось выше, — внутреннее убеждение судьи; б) никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. В конечном итоге свободная оценка доказательств является оценкой судом истинности достигнутого знания спорного правоотношения, знания как о действительных обстоятельствах дела, так и о правах и обязанностях сторон.

В литературе указанный принцип, как и понятие внутреннего убеждения, трактуется по-разному. По мнению И. В. Решетниковой, внутреннее убеждение суда уходит своими корнями в принцип свободной оценки доказательств1. М. А. Фокина с этим принципом связывает два момента: 1) внутреннее убеждение суда и 2) беспристрастность, всесторонность и полноту рассмотрения имеющихся в деле доказательств в их совокупности2.

М. К. Треушников сам подход к принципу свободной оценки доказательств рассматривает с несколько иных позиций. Оценка доказательств судом, по его мнению, по Гражданскому процессуальному кодексу 1964 года осуществлялась с соблюдением четырех принципов: пер-

нуждаются в таком доказывании право, действующее в другом государстве, обычные права и уставы. При этом суд не ограничен доказательствами, представляемыми сторонами; суд правомочен использовать иные источники и распоряжаться о необходимых действиях, связанных с этим использованием.

1 См.: Решетникова И. В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. С. 200.

2 См.: Фокина М. А. Теория и практика доказывания в состяза тельном гражданском судопроизводстве. С. 218—219. На с. 224 автор вводит в ранг принципа оценки доказательств и саму "беспристрастность".

§ 3. Оценка доказательств 123

вые два отвечают составляющим, указанным в позиции М. А. Фокиной, третий принцип •—• законность и социалистическое правосознание; четвертый — непредустановлен-ность доказательств1. Автор с принципом свободной оценки связывает лишь четвертый, в противоположность формальной оценке доказательств, и включает в него: а) запрет указания в законе или иных нормативных актах требований, предрешающих доказательственную силу и значение доказательств; б) запрет вмешательства любых органов и должностных лиц с подобными требованиями; а также то, что в) доказательства должны оцениваться по их свойствам, доказательственным признакам, ни одно средство доказывания не имеет преимуществ перед другими, достоверность доказательств выявляется в сравнении одних доказательств с другими с учетом всех обстоятельств по делу2. В связи с изменениями в Гражданском процессуальном кодексе РСФСР3 сейчас в нем (и в Арбитражном процессуальном кодексе РФ) сохранены только "два принципа"4 оценки доказательств: оценка доказательств по внутреннему убеждению и непредустановленность доказательств, которые нами и рассматриваются в единстве. В последней своей монографии, посвященной судебным доказательствам. М. К. Треушников пишет, что неоправданное изъятие из ст. 56 ГПК РСФСР положения об оценке доказательств в соответствии с законом объясняется победой той точки зрения, что оценка доказательств — это протекающая в логических формах мыслительная деятельность судей, не регулируемая нормами права, хотя суд оценивает доказательства с учетом требований нормы права, а вот правосознание судей может быть различным, зависящим от уровня подготовки судей, отношения к делу и т. д. "Эта категория субъективная и не может быть зафиксирована в качестве принципа оценки доказательств"0.

1 См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999. С. 162.

2 Там же. С. 164.

3 Российская газета. 1995. 9 дек.

4 Указанный взгляд разделяется без каких-либо оговорок и Т. В. Сахновой (см.: Сахнова Т. В. Судебная экспертиза. С. 251).

5 Треушников М. К. Судебные доказательства. 1999. С. 165.

124

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

Первое суждение не принципиально, поскольку решение суда, венчающее судебную оценку, должно быть законным и обоснованным. Второе же уязвимо, поскольку в скрытой (неявной) форме правосознание, будучи одним из элементов материи внутреннего убеждения, в котором кристаллизуется судейская "свободная оценка доказательств", является тем самым "кирпичиком" принципа оценки доказательств. В связи с последним понятие "внутреннее убеждение" нуждается в более подробном рассмотрении.

Было бы правильным различать (внутреннее) убеждение1 и убежденность, связывая с первым рациональную основу деятельности и глубоко укоренившиеся в сознании человека представления морально-идеологического плана, которым он обязан следовать, мотивирующие решения и поступки, а со второй — субъективное отношение человека к своим поступкам и убеждениям (уве- -ренность в собственной правоте). Второе понятие является своего рода количественным выражением первого, хотя далеко не всегда может находить четкие математические границы выражения. Не случайно С. В. Курылев писал: "С точки зрения психологической (внутреннего убеждения суда) результатом достаточного доказательства является уверенность судьи в наличии (отсутствии) доказываемого факта, результатом недостаточного доказательства — сомнение или предположение, что является двумя сторонами одного и того же психологического состояния — отсутствия полной убежденности в наличии искомого факта"2. Понятия эти тесно связаны и при известной сложности их дифференциации в ряде работ при анализе проблематики, связанной с данным вопросом, нередко трактуются в едином контексте. Например, Б. Т. Матюшин рассматривает внутреннее убеж-

1 Категорически против термина "внутреннее убеждение" вы ступает А. Т. Боннер (см.: Боннер А. Т. Установление обстоя тельств гражданских дел. С. 62), предлагая заменить его "убеж дением".

2 Курылев С. В. Объяснения сторон как доказательство в совет ском гражданском процессе. С. 6.

§ 3. Оценка доказательств 125

дение судьи как собственное отношение к своим знаниям, решениям, действиям1. Н. И. Масленникова пишет: "Этими отправными моментами обусловливается внутреннее убеждение судей в правильности принимаемого решения"2.

Свободное убеждение — это метод (способ) оценки доказательств3. Ю. К. Орлов совершенно верно отмечает, что внутреннее убеждение •— это "прежде всего метод... применяемый "за неимением другого" в тех познавательных процессах, где невозможно получение формализованного вывода"4. Одновременно он распространяет его (убеждение) и на результат оценочной деятельности, т. е. рассматривает его и как субъективное чувство уверенности, убежденности5. В. К. Пучинский подчеркивает, что внутреннее убеждение выступает единственным способом оценки полученных судом сведений, зависящим от многочисленных и разнообразных факторов6.

Ранее в литературе подобная точка зрения высказывалась М. С. Строговичем, Ю. М. Трошевым, Л. Т. Ульяновой, Г. М. Резником7, причем первые двое распро-

1 См.: Матюшин Б. Т. Внутреннее убеждение судей и оценка доказательств // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1977. № 3. С. 58.

2 Масленникова Н. И. Социально-управленческая роль граж данского судопроизводства. С. 21. В качестве отправных момен тов ею называются критерии формирования судебного реше ния: 1) всесторонне, полно и объективно установленные об стоятельства дела; 2) нормы права и 3) (социалистическое) правосознание (там же).

3 См.: Трусов А. И. Основы теории судебных доказательств. С. 104—107; Арсенъев В. Д. Вопросы общей теории судебных доказательств. М., 1964. С. 135.

4 Орлов Ю. К. Заключение эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании: Автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук. М., 1985. С. 19.

5 Там же.

6 См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации. 1999. С. 147.

7 См.: Ульянова Л. Т. Внутреннее убеждение, условия формиро вания и его роль в оценке доказательств. С. 52—58; Резник Г. М. Указ. соч. С. 23.

126

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

страняли "свободу внутреннего убеждения судей" не только на результат оценки доказательств, но и на формирование конечного вывода, включая в него все обстоятельства дела и правовое решение суда1.

На этом фоне не выглядит целостной позиция К. И. Комиссарова, воспринимающего внутреннее убеждение не в качестве критерия оценки доказательств (у нас конкретно — способа соотнесения. — А. К.), а лишь как ее результат2. Сама организация процесса (метод), которой он достигается, повисает при этом в воздухе.

Выше назывались отправные моменты внутреннего убеждения: установленные обстоятельства дела, нормы права, правосознание судьи. Н. И. Масленникова отмечает, что внутреннее убеждение — результат сложного мыслительного процесса, который характеризуется тем, что, с одной стороны, сознание судей отражает факты объективной действительности (познание в собственном-смысле), с другой — пропускает эти факты через своеобразный "фильтр" — правовые нормы, придавая им юридическую значимость. Второй момент позволяет говорить

0 волевом решении дела3.

В. Ф. Бохан, признавая судейское убеждение явлением объективным, выделяет в нем следующие элементы: знания об исследуемом событии; отношение судьи к содержанию знаний как результат оценки их достоверности, относимости, допустимости и значимости для дела; психическое состояние, выражающееся в чувствах сомнения или уверенности; субъективное (положительное или отрицательное) отношение судьи к исследуемым явлениям; волевое состояние судьи, его объективная

1 См.: Строгович М. С. Социалистический демократизм совет ского правосудия // Демократические основы советского со циалистического правосудия. М., 1965. С. 33; Трошева Ю. М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. Харьков, 1975. С. 12.

2 См.: Комиссаров К. И. Задачи судебного надзора в сфере гражданского судопроизводства. Свердловск, 1971. С. 25.

3 См.: Масленникова Н. И. Социально-управленческая роль гражданского судопроизводства. С. 21.

§ 3. Оценка доказательств 127

готовность действовать в соответствии со знанием, положенным в основу убеждения1. При известной условности схемы логика В. Ф. Бохана позволяет ему предложить формулу диалектической взаимосвязи элементов судейского убеждения: познано — понято — пережито — принято как истина — реализовано в решении. Условность — в разделении понятий "познано — понято" (познано — значит понято), в фактическом глубочайшем синтезе анализируемых характеристик, предшествующих волевому решению (многократное отражение в системе объект — субъект).

Внутреннее убеждение имеет сложную многоуровневую структуру и сложное содержание, в которых динамически взаимодействуют объективные и субъективные факторы2. Применительно к личности судьи3 важными опорными плоскостями его являются: а) культурный уро-

1 См.: Бохан В. Ф. Формирование убеждения судей при рассмот рении уголовных дел в суде первой инстанции: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Минск, 1970. С. 12—14; Матюшин Б. Т. Внут реннее убеждение судей и оценка доказательств. С. 61.

2 Это — динамически развивающееся, эмоционально окрашен ное отношение судьи к истинности результатов познания об стоятельств, имеющих процессуальное и материально-право вое значение, к их правовой сути, а также к самим этим об стоятельствам, отношение, определяющее готовность судьи к принятию решения по делу и складывающееся в условиях про цессуально-правовой регламентации (см.: Чиганова С. Д. Фор мирование убеждения суда первой инстанции в исковом про изводстве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Томск, 1985. С. 9). См. также: Козин В. Ф. Объективная гарантия истинности су дебного познания // Проблемы гражданского процессуально го права в свете Конституции СССР. С. 64.

3 Другим важнейшим и имеющим принципиальное значение аспектом являются требования, нормативно закладываемые законодателем применительно к формированию коллегий при сяжных заседателей. Например, по мнению М. Н. Каткова, было очевидно "желание законодателя, чтобы в присяжные попа дали только люди безукоризненной нравственности и заслу живающие полное и безусловное доверие общества" (Москов ские ведомости. 1874. 1 авг. Цит. по: Немытина М. В. Указ. соч. С. 148).

128

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

вень (культура общеобразовательная, эрудиционная, нравственная, научная, профессиональная, правовая); б) мировоззренческий уровень (в философско-идеологи-ческом плане весьма широкий спектр воззрений, не обязательно требующих конкретной партийно-идеологической платформы)1; в) правосознание (ориентированное в предельных формах на правовой нигилизм, закон, справедливость). Эти характеристики объективируются в судейском 'корпусе в целом и конкретно в той или иной личности судьи.

Объективную основу второго (сущностного) плана в убеждении судьи составляют обстоятельства рассматриваемого дела, тогда как субъективная основа внутреннего убеждения судей выражается в их уверенности в достоверности установленных фактов, возникающей в процессе интеллектуального напряжения при осознании ими личной ответственности за правильное разрешение де--ла2. Ю. К. Орлов считает, что "психологическое состояние субъекта, внутреннее убеждение в значительной мере формируется на подсознательном уровне. Поэтому процесс этот неконтролируем и со стороны самого познающего субъекта, и тем более со стороны других лиц. Судить о них можно только по каким-либо внешним проявлениям. В процессе доказывания единственной формой такой внешней объективации является обоснование субъектом своих выводов в соответствующем процессуальном документе"3.

Сказанное верно именно в части возможности оценки самого процесса формирования (принятия) решения. А. Г. Давтян обоснованно критикует позицию Б. А. Филимонова, который высказывал, что знания, воплощенные в судейском убеждении о достоверности фактических обстоятельств, не могут носить характера объективных, истинных знаний, что они изначально и всегда

1 Об отдельных аспектах политического влияния на судей см.: Мидор Д. Д. Указ. соч.

2 См.: Козин В. Ф. Указ. соч. С. 64.

3 Орлов Ю. К. Заключение эксперта как источник выводного знания в судебном доказывании. С. 19—20.

§ 3. Оценка доказательств 129

выражают лишь субъективное, личное убеждение судьи1. Она же приводит мнение немецких ученых, считающих, что судейская оценка может и должна подвергаться рациональному контролю со стороны других. Задача суда или судьи при выяснении вопроса о достоверности представленных суду доказательств выходит далеко за рамки субъективной оценки, более того, судейское убеждение должно иметь объективную основу, которой и руководствуется судья2.

С позиции анализа сущностного понимания внутреннего убеждения вызывает критику и тезис о существовании коллективного убеждения (формирующегося в процессе совещания судей)3. Судейское убеждение всегда индивидуально, и за так называемым коллективным убеждением надо видеть не более чем сумму независимых убеждений и индивидуальных оценок судей. Иное неизбежно девальвирует ценность независимой судебной оценки вообще и особого мнения судьи в частности.

Т. В. Сахнова, ссылаясь на работу И. М. Резниченко4, пишет как о доказанном факте то, что вышестоящие суды осуществляют не оценку доказательств, а проверку их оценки5. При этом не учитывается, однако, как отмечает М. К. Треушников, что в 1995—1996 гг. в российской правовой и судебной системе произошли принципиальные изменения, повлиявшие на субъектный состав, осуществляющий такую (контрольную) форму оценки доказательств6.

Судья районного суда при рассмотрении апелляционных жалоб на решения мировых судей не связан объе-

1 См.: Филимонов Б. А. Основы теории доказательств в герман ском уголовном процессе. М., 1994. С. 76. •

2 См.: Давтян А. Г. Указ. соч. С. 114.

См. также: Musielak. H.-J. Grundkurs ZPO. 2. Aufl. Munchen, 1993. S. 252; Jauernig O. Zivilprozessrecht. 23. Aufl. MUnchen, 1991. S. 183—185.

3 См.: Бохан В. Ф. Указ. соч. С. 14;'Боннер А. Т. Указ. соч. С. 64.

4 См.: Резниченко И, М. Оценка доказательств в советском граж данском процессе. С. 8—9.

5 См.: Сахнова Т. В. Судебная экспертиза. С. 261.

6 См.: Треушников М. К. Судебные доказательства. С. 159.

130

Глава 2. Доказательства и этапы доказывания

мом доказательств, исследованных мировым судьей, и разрешает дела и на основе вновь представленных доказательств.

Право суда кассационной инстанции на исследование новых доказательств безусловно порождает и его право на самостоятельную их оценку (в противном случае зачем их исследовать?) и право на установление новых фактов (ранее — прерогатива суда первой инстанции)1. В принципе допустимо исследование (а следовательно, и оценка) не только письменных и вещественных доказательств, назначение экспертизы, но и допрос свидетелей, не допрошенных судом первой инстанции2. При отмене решения суд кассационной инстанции вправе, как и раньше, признать оценку суда первой инстанции, данную в решении показаниями допрошенных им свидетелей, неверной. Однако он не может давать этим показаниям иную оценку и устанавливать на их основе" новые факты, поскольку в этом случае будет нарушен принцип непосредственности.

Аналогичный порядок реализуется в системе арбитражных судов, причем контрольная оценка в апелляционной инстанции осуществляется независимо от доводов апелляционной жалобы, поскольку законность и обоснованность проверяются в полном объеме3.

В пределах настоящего параграфа не рассматривается специфика оценки конкретных видов доказательств. Говоря же о концептуальном решении данных вопросов, нельзя не обратить внимания на расхождения за кажущейся внешней общностью в позициях законодателя применительно к гражданскому и арбитражному процессам. И Гражданский, и Арбитражный процессуальный кодексы, казалось бы, ушли от понимания объективности в ее научно-философском смысле: как некой данности, существующей вне и независимо от человеческого сознания

1 См.: Гражданский процессуальный кодекс РСФСР / Коммент. и сост. В. М. Жуйков. С. 26.

2 Там же. С. 27.

3 См.: Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2000. С. 136.

§ 3. Оценка доказательств

131

(соответственно истины как объективной истины). В ином аспекте лексическое толкование указывает на синонимичность понятий: объективный, беспристрастный, непредвзятый1. В этом смысле не вызывает сомнений замена термина "беспристрастность" в ч. 1 ст. 56 ГПК РСФСР на "объективный" в последней редакции проекта Гражданского процессуального кодекса. Тем самым формулировки в Арбитражном процессуальном кодексе (ч. 1 ст. 59) и Гражданском процессуальном кодексе сближаются.

Однако в ч. 2 ст. 12 проекта читаем: "Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом...", в том числе создает условия для "правильного применения законодательства". Во-вторых, суд должен "знать право". А во-первых, из такой формулировки следует, что понятия "объективность" и "беспристрастность" имеют разный смысл. И не исключается, что тем самым поддерживается концепция "принципа объективной истины", обнаруживая непоследовательность в обновлении гражданского процессуального законодательства.

1 См.: Словарь синонимов. Л., 1976. С. 314; Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1938. Т. II. С. 785; Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1989. С. 439.